61 / 162
61
ÄÎÍ_íîâûé 13/1
развитым литературным вкусом, да более того, достаточно быть просто вдумчивым,
по-настоящему увлечённым литературой читателем (не задураченным никакими
заумными литературоведческими и графотекстологическими теориями), чтобы без
чьей бы то ни было подсказки понимать: вся эта нескончаемая болтовня о плагиате
не имеет никакого отношения к литературе и диктуется мотивами и интересами, ле-
жащими далеко за её пределами. Следовательно, перед этой частью читателей любое
выступление в защиту Шолохова настолько же излишне, насколько пустословно
всякое разъяснение того, что и без разъяснений ясно.
Защищать его перед сомневающимися? Неблагодарная задача, ибо сомневаю-
щийся — это человек, не способный выработать собственного мнения, не имеющий
его, а потому и вынужденный лишь соглашаться или не соглашаться со мнением
других. А раз так, то если кому-то и удастся убедить его в правоте своего мнения,
то уже через минуту он может «перестроиться», едва лишь появится достаточно ве-
леречивый пропагандист иного (и даже прямо противоположного) мнения. Такому
человеку никто и ничто не может помочь в разрешении его сомнений, кроме него
самого, кроме его способности и желания обрести достаточно широкую эрудицию
и достаточную глубину знаний, позволяющих иметь собственное (разумеется, со-
всем не обязательно оригинальное) мнение, основанное не на слепой доверчивости
к разглагольствованиям других, а на самой сути дела.
Тогда, перед кем же? Уж не перед теми ли, кто сознательно берётся пережёвывать
старые и распространять новые — один другого нелепее — слухи? Но это уже не те
люди, перед которыми можно было бы защищать, а те, от кого следует защищать.
В свою очередь, это означает: не защищать Шолохова, а вступать в нескончаемый
спор с теми, с кем спорить, как говорил Чехов, всё равно, что стараться перекричать
злую бабу.
Как правило, это люди, чьи творческие, извините, потенции не идут дальше спо-
собности «светиться отраженным светом» и, если ограничиться областью литературы,
то более грубо, но и более точно говоря, —дальше способности кое-как паразитиро-
вать на творчестве других. Такого рода споры— это и их хлеб, и их конёк. Именно о
таких окололитературных спорщиках отец говорил, бывало: «Не надо их трогать. В
спорах у них рождается гонорар. Все мы человеки. Жить-то ведь как-то нужно!»
**
Для тех, у кого измышления и инсинуации — дело жизни, а «онаучивание» их
(с целью придать им правдоподобный вид) и попытки любую заумь выдать за ум
—профессия, для них всякий аргумент оказывается лишь дополнительным поводом
к новым нападкам. «Не печатай, пожалуйста, опровержений, —настоятельно совето-
вал А. П. Чехов своему брату. —Ведь опровергать газетчиков всё равно, что дергать
чёрта за хвост... И шмули, особенно одесские, нарочно будут задирать тебя, чтобы
ты только присылал им опровержения».
***
«Не надо даже читать их статей, — ещё
* Рассказывают, правда, что когда один из подобных деятелей, оправдываясь перед Наполеоном,
выдвинул этот аргумент — жить-то ведь как-то нужно, — не привыкший церемониться император
отрезал: «Не вижу в том никакой необходимости». Слава Богу, конечно, что минули времена
императоров. Тем не менее задумываться — а зачем, собственно, таких деятелей терпят в сферах, где
они, принося непоправимый вред, не приносят даже той пользы, каковая именуется сомнительной,
— задумываться над этим приходится.
** Чехов А. П. Собр. соч. Т. 12. М., 1957. С. 394.
*** В одной из работ об отце мне довелось прочитать, что в 1929 г. по инициативе руководства РАПП
была создана специальная комиссия, которая, проведя расследование, должна была дать заключение по
поводу обвиненийШолохова в плагиате. Насколько мне известно из рассказов отца, это не соответствует
действительности в той части, что руководство РАПП всячески игнорировало настоятельные просьбы
отца о создании такой комиссии. Все члены правления РАПП, разумеется, прямо не отказывали, но
и ничего не делали, мотивируя своё нежелание самым благовидным предлогом: «Мы тебя знаем, в
оправданиях ты не нуждаешься, так зачем же и связываться с откровенными
(см. на след стр.)