166 / 224
166
«Óæàñîì ðàçúÿâøèõñÿ âðåì¸í...»
роде человека. Во время боя слышится надрывный голос: «Ребята, Гавриле
палец оторвало», — а другие голоса ему вторят: «Вот ведь кому счастье…
Домой отправят», «К весне воевать не кончим, всё равно все разбегутся…
Народу накрошили — полную меру. Будет. Напились. Сами отвалимся».
Взгляд писателя на войну в начале как на очистительную, теперь сменяется.
Очистительной может быть только революция, к признанию которой А.Н. Тол-
стой приводит своих героев: инженера Телегина, офицера Рощина, сестёр
Булавиных — Катя становится народной учительницей (и тотчас возникает
вопрос: отчего она не стала ею ранее, ведь нива народного просвещения не
была запретной и при самодержавии?) Все четверо героев в эпилоге оказы-
ваются в Большом театре на съезде Советов, где Г. Кржижановский прово-
дит ленинскую идею электрификации страны. Такое обобщение жизненных
испытаний героев не было мотивировано как логикой эволюции характеров,
так и социально-историческими условиями времени, которое работало не на
таких, например, как В. Рощин с его послужным списком белого офицера.
Служба В. Рощина у красных, за исключением первого боя, в котором он был
ранен, осталась за «семью печатями». В итоге, становилось непонятно: за
какие заслуги перед новой властью он был делегирован на сколь почётное
заседание, каким представлялся съезд Советов?
Роман-эпопея М.Шолохова «Тихий Дон» в литературно-художественной
панораме о Первой Мировой войне и революции занимает особое место. Как
ни в каком другом произведении, в нём отражён народный взгляд на события
беспримерной трагической силы. Писателя волнует, прежде всего, мнение
народа и его судьба в процессе катастрофических мировых сдвигов. Печать
народности ощущается в каждом капилляре романа. Но мы акцентируем
внимание на тематическом аспекте, связанном непосредственно с событиями
Первой Мировой войны. Она ещё не объявлена, а её приближение ощуща-
ется через народные приметы. В пейзаж закрады-вается нечто пророчески
зловещее, сулившее неминуемую беду: «Сухое тлело лето…Ночами густели
за Доном тучи, лопались сухо и раскатисто громовые удары, но не падал на
землю, пышущую горячечным жаром, дождь, вхолостую палила молния,
ломая небо на остроугольные голубые краюхи» (так возвещала природа беду
русичам в гениальном «Слове о полку Игореве»: «Ночь прошла, и кровяные
зори/ Возвещают бедствие с утра. Туча надвигается от моря/ На четыре вра-
жеских шатра»). Несчастье предсказывают и сычиные выголоски, долетавшие
с колокольни и затравеневшего кладбища. Эти предчувствия провоцируют
и начало разговора о войне пока только среди стариков, вспоминавших о
былых походах и делившихся предположениями, порою весьма наивными
(«Не бывать войне, по урожаю видать. —Урожай тут ни при чём—…А с кем
война-то? — С турками из-за моря. Море никак не разделют. — И чего там
мудрёного? Разбили на улеши, вот как мы траву, и дели!») Но вот война уже
началась, и на площади собрались недовольные казаки в ожидании известия:
зачем их собрали в то время, когда «нынче такая пора, что день год кормит».
В многоголосом хоре слышатся самые противоречивые выкрики. Но сквозь
очевидную сумятицу голосов прорывается главный мотив: ни усмирять на-
род, ни воевать не хотим, мы — люди мирного труда («Они пущай воюют,
а у нас хлеба не убратые! — Это беда-а! Гля, миру согнали… Ну, казацтво,
держися!—Ишо б годок погодить им, вышел бы я из третьей очереди…—Как