65 / 160
65
ÄÎÍ_íîâûé 14/1
птиц или животных, и, конечно, не о новом духовном человеке, а сколько о «зоо-
логическом» типе, физически сильном и выносливом, безотказной рабочей силе.
«Коммертизация» потребует и выведения таких инплантантов, которые станут
средством обогащения салонов красоты, куда очередь тянется на несколько лет
вперёд. Образ напористого мошенника и невежды Фомы Гикало, принявшего
олигофрению собственного сына, с ярко выраженной «криворылостью» и в пять
пудов веса к шести годам, за результат пересадки семенников хряка, — вырази-
тельный образец современного олигарха, стремящегося поставить на службу своим
интересам и науку. Но что же делать в такие времена истинному учёному? Как не
оказаться за бортом и найти способ выживания в энтропии жизни? Судьба Акима
Загряжина, несостоявшегося ученика Подмочилова, в какой-то мере приоткрывает
такую страницу. После многих ударов судьбы на авантюрное предложение Гикало
испытать «настоящую жизнь» путём «обмана клиентов» он отвечает отказом. В
результате приходит на службу к Зинаиде Верёвкиной в её «благотворительный
дом». Но образ, задуманный в начале как иронический и переведённый на тра-
гический уровень, воспринимается как незавершённый. И возникает вопрос: что
делать Загряжиным с их бескорыстностью «в развороченном бурей быте»? Сложно
им и одиноко. Науку без денег не сделаешь.
Есть в романах В. Воронова универсальный образ, неуловимый и непостижи-
мый, с «технологией» вечного бега. Имя ему—Время, которому весьма созвучны
строки Н. Некрасова: «Бывали хуже времена,/ Но не было подлей». Его шквальные
приливы «выбрасывают на гребень» такие типы, которых, кажется, в природе
и не должно быть. И здесь ни образование, ни интеллект, ни тонкие душевные
качества, как бы, и не в счёт. Главное — ухватить то, что не принадлежит тебе.
Внезапная прыть и железная хватка открывают самые прочные двери: запретов
нет. Школьница, ставшая жрицей любви, Соня Пучеглазова, ловко пробивающая
дорогу через богатых покровителей, — один из таких образцов. В итоге под её
контролем оказываются не только кладбище с пантеоном: и вечный, принадле-
жащий народу, целебный Егорьев Ключ. Но и Соня уходит с авансцены (человек
— игрушка в руках судьбы). Её сменяет несусветный враль Гонимый. Уходит и
образованная Эвелина Жеребцова, ставшая разменной монетой в руках ловкого
авантюриста Курлюка. Кто следующий займёт их доходное место? Бескорыстная
Зинаида Верёвкина, отдавшая на благо сирым и убогим случайно доставшееся
ей наследство? Она лишь хрупкая «частичка». Не поглотит ли её турбулентность
клокочущего мира? Слишком мала её обитель, принимавшая бомжей столицы и
всей обескровленной России.
Между тем, многие герои В. Воронова не столько ищут путей, сколько заду-
мываются над собственной судьбой, над тем, куда уйти от суетного мира. Порою
сама судьба бросает их на такие обочины дороги, что именно они и представля-
ются единственно возможными и верными. Потому в романах так много страниц
о тех, кто стремится вернуться к своим родовым истокам, кто перестрадал и
перечувствовал, независимо от собственного положения и характера. И потому
так тянутся они к монастырям и тихим местам. Зинаида Верёвкина, это рано по-
взрослевшее дитя, соединив свою судьбу с цыганом, мечтательно произносит:
«Меня, как магнитом, тянет в святые места. В монастыре, наверное, хорошо
жить». А Илья Жеребцов, экс-секретарь обкома, в ужасе от творимого вокруг,
пророчески восклицает: «На Россию идёт вредитель, от которого нет спасения…
Имя этому вредителю — бомж!.. Идите в монастырь. Мэрию и власть — всё от-
дайте в монастырь. Спасайтесь!» Его сын Иван замкнётся в себе и обратится к