174 / 186
174
Владимир Морж (Шевченко) «Живёшь, не живя...»
Что тут комментировать? Но лето было слишком быстротечно. Что ждёт
Марию дальше?
«Как прожить ночь, если не можешь уснуть? Наверно, в конце концов,
узнаёшь и это, узнаёшь ведь, как бывает, когда теряешь мужа. Наверно,
узнаёшь, в конце концов. В этой проклятой жизни всё узнаёшь. Кажется, я
уже начинаю узнавать. Просто, внутри всё умирает, и тогда всё очень легко.
Живёшь, не живя, как очень многие люди почти всю жизнь. Наверно, так оно
и бывает. Наверно, так оно и должно быть. Что ж, у меня хорошее начало.
У меня хорошее начало, если это так, если это нужно. Я думаю, так оно и
есть. Я думаю, этим кончится. Ну, что ж. У меня хорошее начало. Я ушла
дальше всех».
Жизнь этой женщины была наполнена смыслом только с мужем. Настаёт
бабье лето, пустое и чуть тёплое.
7. Язык
Удастся ли найти прозу, которая была бы суше и резче, чем у Хемингуэя?
Проза жёсткая, шершавая, бездушная, мужская, — не слова, не фразы, а ко-
роткие автоматные очереди. Скупость языка, короткие формулы в сплошных
диалогах.
Повествование исключительно сюжетное, всё подчинено главному: дей-
ствию. Это сценарий? —Если бы не изнуряющие, на первый взгляд, диалоги
(при экранизации практически все они были вырезаны).
Но диалоги содержат сюжетные подсказки, автор не собирался описывать
текст, как летописец. Ну, и очевидно, что, в основном, через диалоги и моно-
логи становится понятным то или иное действие героя и его мотивы.
И, знаете, этот «скупой» язык отчего-то и не нуждается в авторской рас-
краске! — Читатель обязательно найдёт радужные оттенки на этой чёрно-
белой гравюре.
Как, например:
Описание смертей, нагромождение трупов, кровь... И «вдруг»—монолог
жены Моргана. И тут сухой текст превращается в Роман о Любви. Где автор
взял для этого такие естественные и нужные слова? О Любви, описанной так
пронзительно, что хочется «врезать» героине по-хемингуэевски: «Да заткнись
ты! Ты хочешь, чтоб я сдох от твоей боли?!»
Октябрь 2015г.