177 / 224
177
ÄÎÍ_íîâûé 14/3-4
и «неспособность отражать удары». В результате высокая духовная миссия
христи-анства подорвалась изнутри самими «обращёнными народами». А
потому «ход ве-ков подобен притче и может загореться на ходу»,— так напи-
шет в своих стихах поэт Юрий Живаго. И «возгорание» уже началось: война
включилась в один роковой круг с такими разрушительными универсалиями,
как «революция, пожары и землетрясения», —всё это «вдруг превращается в
огромное пустое место, лишённое содержания». (Не случайно артиллерийское
громыхание, которое слышит прибывший на фронт Гордон, сравнивается с
гулом вулканического происхождения).
Юрий Живаго — поэт, врач, талантливый диагност, — представитель
самой гуманной профессии. Но он не может устранить страдания и гибель.
«От вида раненых можно упасть в обморок», — говорит он приехавшему на
фронт к нему Гордону. Конопляное поле, запах которого сливается с запахом
залежалых трупов, вызывает у него ужас, а деревни, похожие на выжженные
пустыри, где что-то вытаскивают погорельцы, глубокое сострадание.
Идеальная личность для Ю. Живаго — А. Блок, как «явление Рождества
во всех областях русской жизни и в новейшей литературе». Его жизненное
кредо — мирная семья и работа. Но настоящий мужчина для него тот, кто
«разделяет судьбу родного края». Революцию, сменившую ненавистную
войну, вначале он встречает, как «великолепную хирургию», способную
«взять и разом артистически вырезать старые вонючие язвы». Но её стихия
обернулась ещё большим ужасом, чем война: для гармоничного и хрупкого
мира А.Блока, она оказалась не меньшим злом, сметая на своём пути и «об-
разец», и героя, и его близких.
Но вот вышла в свет десятитомная эпопея А. Солженицына «Красное
колесо», над которой шла интенсивная работа с 50-х до 1993 годов — ещё
не остывшего времени негативной реакции на роман Б. Пастернака «Доктор
Живаго». Можно предположить, что, помимо других немаловажных причин,
в активизации обращения писателя к теме войны и революции сыграл и этот
фактор. Определив жанр, как «повествование в отмеренных сроках» и только
как эпопеи, он сосредоточил внимание на Узлах («Август Четырнадцатого»,
«ОктябрьШестнадцатого», «Март Семнадцатого»,«Апрель Семнадцатого»),
исследуя подробнейшим образом, порою поминутно, развитие катастрофиче-
ских событий. Цель А. Солженицына: понять причины исторической траге-
дии, постигших нашу страну. Конечно, теоретически все «сдвиги» и провалы
российских истории он знал и вникал в них, но важно было непосредственно,
шаг за шагом, почувствовать их: где, как и от какой роковой ступени непо-
правимо покатилось её закатное колесо. В итоге исследования огромного
количества различного рода документов (протоколы заседаний, выступления,
воззвания, постановления, воспоминания, реплики и т.д.), написанная уже в
четырёх Узлах, проделанная с таким размахом работа остановилась на апреле
1917 года: ещё шла Мировая война, впереди были август 1917 года, когда
русские войска потерпели поражение на Рижском направлении, Корниловский
мятеж и другие важные события, но по логике развития становилось ясно,
что Временному Правительству с Керенским развала России ни внутри, ни
на фронтах не остановить: спасительный момент был упущен. К тому же
изображение в таких масштабах и мельчайших подробностях потребовало
бы по протяженности нескольких жизней писателя.