181 / 224
181
ÄÎÍ_íîâûé 14/3-4
всё взорвать?» Но это смелое выступление останется без ответа, не будет и
дворцового переворота: его опередит Февральская революция.
Конечно, в поле зрения А.Солженицына все общественные силы России,
ве-дущие её к неминуемой анархии. Раскачивание государственных основ
идёт во всех направлениях: «правые» социал-демократы и «левые» будоражат
армию требованием мира, свободы и неподчинением приказам, призывают
к революции, консерваторы, стремятся «сверху» провести «косметический
ремонт» власти, монархисты все неудачи сводят к ненавистному Распутину,
«ЗемГоры», сосредоточившие в своих руках военные заказы, превратились в
коррумпированные структуры и прочие. О том, кто виноват, что Россия стала
бурлящим котлом в период военных действий, и возможно ли было направить
её из хаоса в терпимый порядок без резких и жестоких мер— вопрос в эпопее
магистральный. Всеми результатами своего исследования писатель отвечает
— виноваты все: монарх, убоявшийся крови и отказавшийся по требованию
неполномочных представителей от власти, и тем самым подвергший гибели
и страну, и жизнь свою и своей семьи; демократы, допустившие к правлению
своим либерализмом Ульянова-Ленина; виновато Временное правительство
во главе с Керенским, сидящим «на двух стульях» между большевиками и
Советами, и сыгравшее роковую роль в развале страны; виноват и народ,
опьянённый безграничной свободой, позволивший втянуть себя в невидан-
ную анархию; виноваты большевики, «игроки без правил», дорвавшиеся до
власти и не побоявшиеся пролить море крови. Для А. Солженицына — ху-
дожника, политолога и философа, абсолютно ясно, —чтобы вывести Россию
из хаоса, нельзя было «осчастливливать» её несвоевременными «одиозно
демократическими» соблазнами, нужно было укреплять армию. Мир был
необходим уже в конце 1916 года. Но время оказалось упущенным, и пока-
тилось неуправляемое «красное колесо», которое могла лишь приостановить
сильная власть: в больших движениях истории сила и высокие нравственные
ценности, как правило, не совпадают.
Но что же предлагает А. Солженицын принять за образец общественного
строя, и что для него «история»? Ответ на этот вопрос в рассуждениях старого
демократа Варсонофьева: «Лучший строй не подлежит нашему самовольному
изобретению… История не правится, история иррациональна. У неё своя
органическая, а для нас, может быть, непостижимая ткань…История растёт,
как дерево…Или, если хотите, —река, у неё свои законы течений, поворотов,
завихрений…Но приходят умники и говорят, что она — загнивающий пруд,
и надо её перепустить в другую, лучшую яму… Но реку, но струю прервать
нельзя, разорвал — и уже нет струи… Законы лучшего человеческого строя
могут лежать только в порядке мировых вещей. В замысле мироздания. И в
назначении человека».
«Красное колесо» — закатное произведение А.Солженицына, до сих пор
не прочитанное и не осмысленное до конца. Огромен потенциал его проблем,
вопросов, размышлений, который ждёт своего исследователя. Как, впрочем,
и все значительное, что было написано почти за столетие о Первой Мировой
войне и неотъемлемой от неё русской революции.