101 / 224
101
ÄÎÍ_íîâûé 14/3-4
— Они жили до революции? — спросил Сергей.
— Почему до революции? В наше время.
— Неужели у нас?
— Не знаю. Хотя вряд ли. Такие у нас не живут. По крайней мере, долго.
— Где ты достала? — спросил Сергей.
— Так, люди дали. Её книг не купишь. Но люди знают...
Да, люди знают. Но боже, как много не знали мы. Да и не могли знать. От
этого делалось чуточку жутко.
Телевизор давно не работал — закончил свою нудную программу — про-
должение рабочего дня. Мы пили кофе, ели истерзанный торт с большого
блюда столовыми ложками и всё говорили о поэзии. Лидуха, в основном,
просвещала нас. Потом разговор как-то сам по себе разделился: Сергей с
Лидухой устроились на диване и о чём-то шептались, обнявшись, мы с Ла-
рисой сидели за столом.
— Ты устроился на работу? — спросила она.
— Да.
— Теперь ты не приедешь, — сказала она убеждённо.
—Приеду... —Мне не нравилась её убежденность, и я старался, чтобы мой
голос звучал не менее уверенно, но не знаю, что из этого выходило, кажется,
больше было похоже на беспечность. Я нервничал и старался доказать. — Я
же сказал, что приеду. У меня будет две свободные недели перед армией. Так
положено по закону — отпуск, куда они денутся?
Лариса посмотрела на меня — в глазах её отражался апельсиновый свет
торшера — и ничего не сказала.
Потом Сергей ушёл провожать Лидуху, и мы на два часа остались вдво-
ём. Тикали старинные часы на стене, дважды отбивали коротким боем наше
время, чуть чадно догорала свеча в бронзовом подсвечнике на столе. Осяза-
емо уходили минуты.
А мы только целовались, сидя на диване, и молчали, пытаясь слушать
музыку...
4.
Ждать городской транспорт в четыре часа утра — дело дохлое. Гово-
рят, к этому времени даже таксисты стараются хоть чуток вздремнуть. Мы
шлёпали по пустым, гулким улицам к Южному автовокзалу, оборачивались
на малейший шум мотора. Редкие машины не желали останавливаться, про-
носились мимо. Загуляла парочка, пусть и дальше гуляет. А им, водителям,
что до этого? Наверное, они очень спешили по своим столь ранним делам.
Или просто додрёмывали за рулём без охоты нарушать собственный покой.
Так или иначе, но с полчаса мы шагали прямо по проезжей части, совсем не
надеясь поймать что-нибудь попутное. Хмурое небо висело над нами, впи-
тывало звуки шагов.
В городе никогда не бывает тихо. Даже ночью, даже вот так — под утро.
То проурчит машина, прокатится по пустынным улицам какой-то гудок,
хлопнет забытая ставня, кто-то громко, хрипасто закашляется, взбеленится
в темноте дурным лаем собака. Загадочные шорохи, непонятные шумы, и