148 / 224
148
Êðàñíûå îãíè
— Ты знаешь, я был лучшего мнения о тебе, — сказал Саня.
— Я тоже, — отозвался Игорь.
— Я согласен на любое ваше мнение, но отпустите.
— Ты обижаешь нас, Вовчик, — сказал Игорь.
— Не буду...
— Вот и хорошо.
Помолчали ещё.
— Следующая станция почти через час, — сказал я. — Как мы выйдем?
— А вот так! — Саня распахнул наружную дверь тамбура. — Смотрите,
подъём ещё не кончился, поезд идёт медленно... Ну?
Мне не хотелось, во мне всё бунтовало против. Я хватался за ниточку, но
она рвалась вместе с нанизанными на неё мыслями и надеждами последних
дней. Нужно было смириться, связать себя, переступить... через свое чувство
к Ларисе. Ларка, Ларка, как ты сейчас там? Прости, я всё могу сделать и
сделать попытался всё, но я не в состоянии подставлять своих друзей. Даже
ради нас с тобой. Прости, но это очень серьёзно. Их ведь тоже ждут девчонки
— ты поймёшь... Но я всё равно что-нибудь придумаю ещё...
— Давай, — сказал я Сане и отвернулся.
Саня прыгнул, исчез в густых сумерках, точно нырнул в сочную синеву
тёплого моря.
Я подвинулся, пропуская Игоря.
— Давай ты, — сказал он.
— Не веришь? — усмехнулся я.
— Верю, но... — Он смотрел твёрдо.
Я шагнул на подножку. Подъем кончился, и поезд понемногу прибавлял
хода. Сырой, но почему-то тёплый ветер упирался в лицо. Он толкал в грудь,
щекотал ноздри и зачем-то пахнул весной, заставлял забыть о прыжке и сто-
ять, стоять на подножке.
— Ну? — не давал передышки Игорь. Я выбрал момент и прыгнул...
Приземлились все, в общем-то, нормально. Только Игорь слегка подвернул
ногу. Он прихрамывал, но идти мог вполне самостоятельно, только медленнее,
чем хотелось бы. Железная дорога поблёскивала отражением неизвестно чего
—ни луны, ни звёзд на небе не было, —направляя нас. Мы брели по мокрой,
грязной насыпи, изредка сбегали вниз, пропуская встречный поезд. Хмурое
небо висело над головой, а ветер уже не казался весенним, постепенно он
становился холодным и злым. Он толкал меня в грудь, точно не хотел пускать
назад, в школу, но делал это как-то неуверенно, точно сам не знал толком,
чего хочет. Я шагал навстречу ветру, потому что так пришлось шагать, и всё
больше не понимал, что сделал правильно, а что нет.
К отбою мы опоздали на полтора часа. Возле дневального сидел наш
старшина и молча «метал по сторонам молнии» — ему давно надо было от-
дыхать в кругу семьи дома. На нас он выступать почему-то не стал, видно,
выговорился уже дневальному, отметил наше опоздание в ротном журнале,
и ушёл, а утром мы получили от Маринеску по пять суток «губы», как само-
вольщики. И этому нужно было радоваться: нам, можно сказать, повезло, мы
не наткнулись в городе на патруль или на кого-нибудь из большого начальства
— это было бы ЧП гарнизонного масштаба.