52 / 220
52
Àëåêñåé Áåðåãîâîé
— Ну, диверсанты, ваша взяла. Не знаю, какому богу молились, но вроде
бы всё обошлось. Вот вам пропуска, топайте домой, отдыхайте, праздник
сегодня, как-никак...
— Чё, всё? — не поверил Женька.
— Тебе этого мало? — усмехнулся Воробьёв.
— Не, — испугался Женька, — мы пойдём...
И вот уже шапки похватали, пальто нацепили, но не уходили. Славка
стоял, как прибитый к стенке, Женька согнулся над стулом, чувствуя такую
усталость, точно перетаскал целый пароход мешков с сахаром и теперь не
мог двинуться с места. Им не хотелось уходить просто так, остаться прове-
ренными, нужно как-то показать, что слова человеческие, честность тоже
чего-нибудь стоят. Женька кисло улыбнулся, попытался сказать бодро:
— Да мы... эта... Мы же говорили, чего вы не верили?..
— Обиделись? Ладно, ладно, — миролюбиво сказал Воробьёв. — Куда
там — гордецы! Радуйтесь, времена переменились. Стали бы вас тут прове-
рять. Случилось — не случилось, поплыли бы куда надо. Так что, бывайте
здоровы...
И парни поняли: в самом деле, надо радоваться, но разбавлять эту радость
ещё каким-то словами просто не стоит. Потому молча взяли пропуска у Во-
робьёва и боком — один за другим — выскользнули через слегка приоткры-
тую дверь в коридор. Вот такие у них пошли дела...
На улице Женька предложил Славке:
— Уже почти обед, жмём прямо к Смоляку?
— Домой я поеду, — глухо ответил тот.
— Ты чё, там собрались уже все! — удивился Женька.
— Простыл я вчера на крыше, температура у меня, наверно, — Славка
для убедительности длинно потянул носом, моргнул покрасневшими глазами.
— Да и мамаша там, небось, охает до сих пор. Поеду я.
Женька вспомнил бледного отца, вспомнил свою мать, которая, должно
быть, уже пришла с дежурства, помолчал минуту, потом сказал тихо:
— Знаешь, я тоже домой. Со своими побуду, а то всё где-то да с друзья-
ми, — дома не получается никак. Троллейбусы уже пошли. Ты едешь, вон
пятнадцатый идёт?
— Ага.
— Ну а я двойку подожду, — мне дальше.
— Ну, тогда — пока...
— Пока... Не болей, завтра забегу, проведаю, — и Женька крепко пожал
другу руку.
Уже в троллейбусе Женька что-то вспомнил, шумно вздохнул, сказал са-
мому себе:
— Вот хреновина, лампочки-то мы так и забыли включить!..
Но на улице всё равно шумел праздник...
Ростов-на-Дону, 1989 г