48 / 220
48
Àëåêñåé Áåðåãîâîé
только, любовь эта была довольно странной в глазах других людей: лебезил
с начальством, заискивал, старался шепнуть на ушко — служил до потери
пульса; зато с такими, как Женька со Славкой, хамил безбожно и как бы по
праву: попробуй проспать чуток и опоздать на завод хоть на пару минут
— всё, виси на крючке, не трепыхайся, а то такой шум подымет, —ползавода
сбежится. Но ведь и на правду похоже: как говорится, взяли их «на месте»
и почти с поличным.
От этих мыслей на душе было совсем слякотно. Полутёмный коридор
теперь почему-то сильно напоминал подвал, фонари за единственным окном
во дворе наполняли душу чем-то поганым и тоже жёлтым, а Мамедов возвы-
шался у двери молчаливым монументом конкистадора.
Так прошло ещё минут пятнадцать. Потом усатый опять позвал их в приём-
ную, теперь—обоих сразу; они вошли смирно, точно подпитые тормозящим
снадобьем, молча стали у стены.
Лейтенант-военный смотрел на них насмешливо, механик—сердито (вот,
мол, из-за таких раздолбаев пожилым людям даже под праздник покоя нет),
лицо усатого оставалось жёстким, непроницаемым, казалось вылитым из
серой чугунины. Он протянул Женьке какую-то бумагу, сказал резко, точно
скомандовал:
— Подпиши!
— Чё подписать? — робко спросил Женька.
— Протокол и акт обследования машины. Читай, потом подписывай.
Женька читал медленно, чувствуя, как постепенно разжимаются какие-то
клещи на сердце, — из всего текста он улавливал лишь две пары строчек:
«Заминирования не установлено» и подпись—военного, наверное, —и «Ав-
томобиль технически исправлен» и тоже подпись, теперь уж точно — Ван
Ваныча! Наконец, строчки дошли до ума, и Женька повеселел, подписал,
не читая дальше. «Ну, что мы говорили?!» — заикнулся было он, да упёрся
взглядом в броню на лице усатого и замолчал. Но обстановка в приёмной
всё же прояснилась, и можно было даже отвлечься. Пока читал и подписы-
вал Славка, он осмотрелся. Певзнер курил в форточку и казался тут совсем
посторонним человеком, лейтенант уже поймал телефонную трубку, куда-то
названивал, —всё дальнейшее ему было явно до лампочки; и только механик
в нерешительности мял кепку руками у двери, не зная как быть дальше, да
Мамедов загораживал выход, проявляя дисциплинированность, видимо, на
случай побега без команды Женьки со Славкой.
Славка положил ручку на стол, протянул бумагу усатому. Тот посмотрел
на неё, секунду подумал, потом сказал так же резко, но кажется, уже совсем
не зло:
— А теперь дуйте по домам! Понадобитесь, вызовем!
— Как? — не понял Женька. — Что, ещё не всё?
— Какать будешь дома! — повысил голос усатый. — Или желаешь в
КПЗ?
Женька знал, что такое КПЗ, и совсем не хотел туда. Славка — тоже. И
потому они «дунули». Не попрощавшись. К дверям каптёрки. А там дядька