57 / 220
57
ÄÎÍ_íîâûé 13/3-4
Это — кипящее гадами сонмище каких-то низменных страстей, пересы-
панное, по-русски, запредельными благами, плотскими удовольствиями и
невероятным цинизмом. И это—от подзабытых партпосиделок до нынешних
«демократических» президиумов, от VIP-гальюнов до всё тех же роскошных
вилл.
Разговоры о человеколюбии, благоденствии, — всё блеф. Всякий путь на
вершину власти — это Голгофа! И только, наверное, кажется, что под звуки
меди и рукоплескания соратников тебя ждёт мир Поступка! Народ жаждет
эдакого благородного витязя, чтобы тот хоть как-то смог нивелировать из-
вечную русскую нищету. «Ну, и как, капитан Апраксин, ты готов взойти на
трон в городе, исторически обласканном, разве что, цитатами вождей?!» Ну,
попробуй совершить этот чёртов поступок, если в тебе что-то осталось ещё
от войны, от твоего ремесла и людской боли!..
…Так думал я, бродя по улицам города в томительном ожидании получения
своей поздоровевшей «копейки». Впрочем, кто знает, что лучше для меня:
поражение на выборах или победа? Я уже перешагнул черту в себе. И может
быть, уже сегодня, сейчас, во мне что-то начнёт ломаться, рушиться. А вдруг!..
Я стану, как все, мимикрировать, —просто, сама природа ваятелей подобного
загонит меня в прокрустово ложе таких же деятелей, многозначительно на-
зывающих себя борцами за счастье народа, а точнее — упырей, погрязших
в роскоши и хамстве… Впрочем, что стоило мне остановиться у первого
попавшегося телефона-автомата, набрать Батищева и просто сказать:
— Старик. Отбой. Не спрашивай. Не хочу.
«Ну, а как же быть с чувством долга, офицер?! Если не ты, то кто? Может,
ты первый, кто сделает эту власть другой?» — «Да в моих ли это силах?»
— «Но ты же не такой!» — всё-таки кто-то настойчиво восклицает за моей
спиной. — «Да, но пока», — отвечаю я ему, не оборачиваясь.
И я уходил, уходил от очередного телефонного аппарата, от последней
возможности отказаться, и, шаг за шагом, рубил канаты…
Только лишь на центральном проспекте, механически загнав себя в под-
земный переход, я обретаю пространство. Здесь в извечной толчее и затхлых
запахах сквозняков, где людские массы низводят до мелкого уровня бытовых
проблем любые страсти, я ощутил вдруг острую, доводящую до абсурда
безысходность замысла. Кто знает, может, эта мирская, милая сердцу, тол-
котня у бедных прилавков уже через год станет прошлым. И «членовозка» с
холёными холуями, и маскарадные толпы заискивающих чинуш, и сладкая
россыпь словоблудий — станет твоим привычным образом жизни. Тебя вот
так просто отжуют от этого самого народа: россыпьюмелких интриг, стериль-
ным подобострастием, лукавством роскоши, подлостью…Радуйся, военный,
пока ты здесь. Пока ты у этих ребят — свой.
Тут я заметил на одном из киосков большой аляповатый плакат: «Хочешь
быть счастливым»… Фраза-огрызок из Козьмы Пруткова, впрочем, ни к
чему не обязывала. Но любопытных загоняла. Здесь продавали сувениры. А
точнее, странные поделки: изуродованные морские твари, какие-то полумеду-
зы, получерепахи, полукрабы и масса других полурептилий из самых глубин