185 / 224
185
ÄÎÍ_íîâûé 14/3-4
А за окном – гром солнечных фанфар.
И тихо пухнет полуэскадрон,
Как почки на напружных ветках:
Полсотни молодых и крепких –
Кто не Геракл, тот точно Аполлон.
Товарищ Штейн, эх, если б – про
любовь!
Полсотни молодых и крепких
В мечтаньях о блондинках и брюнетках,
А вы всё – «гроб, раб, зуб, диктат
и кровь»...
Да парню в эту пору брат лишь конь, –
Скакать по полю в три креста аллюра,
Скакать-ласкать, снимать красу
с прищура,
Внимать-вживлять в себя весны огонь.
Полсотни молодых рубак-рубах –
Лишь только укажите направленье
Атаки лавой – и воодушевленье
Зарадужит на безморщинных лбах.
Лишь только отмахните им: «Руби»! –
И молодость самодовольной силой
Сметёт, снесёт громилу и верзилу
На Висле, на Дунае, на Оби.
Зачем долдонить про пролетариат
В его интернациональной цели?
Про роль ВКП(б) на авансцене
Грядущих общемировых рейхсрат?
Зачем? Ведь за окном – возжитиё,
Вот-вот багульник зацветёт на сопках.
И гуси-лебеди в болотцах топких
Трубят весне предназначение её…
Лишь «всадник молодой» среди других
Не мялся, не вздыхал, не мучил кантик –
Он две недели, как уже женатик,
Он две недели при делах мужских.
Ах, Антонина, Тонечка… жена…
Красавица шаманских сказок…
Нет слов для счастья, нету нужных
красок, –
Амурский край, амурная страна!
Амурский край. Вкруг сопки да тайга,
Доверчиво невинная природа,
Доверчиво наивные народы.
И всё по-полной – солнце и пурга,
Жара и ливни, без преград ветра.
И та ж любовь – чиста и безоглядна.
Наивностью доверчивой нарядна,
Невинностью доверчивой светла.
Антоночка, Антонушка… жена…
Когда б Илья мог загадать такую,
Когда и где вообразить родную,
Что б так душой и статью сложена?
Подумать только – доля казаку:
За тыщи вёрст фортуна подкузьмила,
Приказом отмахнув почти полмира,
Излить Кубань в Туранскую тайгу!
И низкий же фортуне той поклон!
И благодарствие служивой доле
За то, что так не перекати-поле,
А высших смыслов выполнен закон.
Закон и по-земному подтверждён
Приказом командира гарнизона.
Эх, расщепилось братство эскадрона –
Такой затейник в бабство уведён!
«…Советская граница, а за ней
Квантунцы-оккупанты интригуют…
Хунхузы контрабандою торгуют,
Шпионят; всем китайцы –
за свиней…»
Тов. Штейн, дивизионный комиссар,
Долдонит два часа уже, зануда.
И ждёт жена, Антошечка, Тонюта…
И жжёт нутро от солнечных
фанфар…
Сыны крестьян и бедных казаков,
Сопят в тоске по подвигам
былинным,
Где порох в смеси с потом
лошадиным,
Где скрипы портупей и звяканье
клинков.
Где все герои в главных орденах,
Где честь и слава за лихим наскоком…
Но – батя строгим обложил зароком
В любых раскладах, любым боком
В межбратских не участвовать
боях.
***
…Летом шмель гудел, – жди да
жди его,
А по осени – сливы в осыпи
Прошептали мне о шагах твоих…