187 / 224
187
ÄÎÍ_íîâûé 14/3-4
Ночной туман… Колонною по два
Брели бойцы в липуче серых шорах.
Туман, туман… Сопенье, хруст
и шорох…
Спина переднего видна едва.
Ночной росой промочен –
под живот,
Цепляясь за татарник шашкой,
Илья упорною букашкой
Ручной тащил за взводным пулемёт.
Тащил, вздыхал, стараясь не отстать.
Не так, не так всё представлялось
дома. –
Доведших до кровавого содома,
Товарищ Сталин, нужно
расстрелять!
Товарищ Сталин, мы же конный
полк:
Обучены манёврам и разведке,
Научены рубить, стреляем метко,
А проволоку резать – что с нас
толк?
«Задача есть? Так, значит, марш
вперёд!»
Ночной туман… Слепая тишина…
И вся надежда – взводный
старшина:
Он точно выведет, и отведёт.
Он им отец последние шесть лет –
Спокойно мудрый, ветеран
германской,
Рубивший пепеляевцев в
гражданской,
Не ведавший ни дроби, ни сует.
Илья сперва дотошно подражал
Во всём его уменью и терпенью.
За старшиной ходил, до смехов,
тенью,
Но в этом подражанье возмужал,
Встал, развернулся в твёрдого
борца.
И вот, сержант и замкомвзвода,
Потеет под лопатой пулемёта –
Жалеючи наводчика-юнца.
Кавалеристам не в удобь пешком.
В ночной росе шуршанье и сопенье…
Спина переднего, татарник,
и томленье
Отходит смрадным – к заднему –
душком.
Туман, туман… Сверяет командир
По компасу и забирает влево.
Как видит он? Ни кустика, ни древа…
Спина и запах – весь ориентир…
Сопенье, хруст... Вдруг дикий крик:
«Дэс ка?!»
Ребята не стянули карабины –
Мрак пыхнул гроздьями рябины –
Кто рухнул, кто рванул в бега.
Пальба в упор, и сверху на Илью
Припал комвзвод горяче-мокрый.
Разрядка судорог и хрип недобрый –
Шаги кромешны к инобытию.
Пальба в упор, – «Банзай! Банзай!
Банзай!» –
Орут японцы близко-близко.
А где искать для «дегтярёва» диски? –
Туман и ночь! И шёпот: «Отползай…»
Так, даже смертным мигом старшина
Прикрыл Илью пробитым телом.
Да, Господи, таким примером
Исправится любая кривизна!
И ты поймёшь, что есть твоя страна,
Твои товарищи, жена и дети –
За что всегда, в любом суде в ответе,
Без оправданий и сполна.
Пускай твой фронт – костяшки кулака,
Пускай вокруг предатели-иуды,
Тебе даются истины минуты,
Когда душа раздета донага.
Тебе даётся право устоять,
Не уступить, не слечь, не уклониться –
Поступок и в кромешной тьме
зарницей
Способен жизнь поднять и осиять.
«Противник справа! Всем залечь!
Стрелять!
Огонь! Огонь!» – Откинувшись на
спину,