41 / 160
41
ÄÎÍ_íîâûé 14/1
в невозможных условиях. А на административном поприще терплю поражения,
как новобранец. Тошно мне, друг любезный, и безногому ветерану я, как и ты,
могу подать только милостыню. Мне стыдно, что я граф и генерал. Давай-ка
выпьем горилки с перцем, иначе можно вольнодумцем стать.
На политические темы мы больше не разговаривали, граф дал понять, что
политика ему не по нутру. Он больше был погружён в дела многочисленного
семейства. Усадьбу свою в хуторе Мишкине отдал в приданное дочери Марфе.
Своего дома в Новочеркасске не имел и не хотел улучшать благосостояние в но-
вом городе. Былые связи с Петербургом сошли на нет, новые люди при дворе не
интересовали его. А други игрищ и забав молодости ушли в мир иной. Остались
Новочеркасск и Лиза. Устройству нового города он отдавал последние силы,
несмотря на нелюбовь к административной работе. А уж об Лизе и говорить
нечего, он души не чаял в ней.
Есть женщины, поступки коих объяснить невозможно, их можно только по-
нять сердцем, почувствовать. Элизабет была из этой редкой породы. Невозмож-
но словами объяснить привязанность молодой девушки хорошего воспитания
к нашему герою, старику, обременённому многочисленным семейством. При-
вязанность столь уважительную, что девушка оставила свою семью, оставила
отечество, безоглядно устремилась за кумиром в неведомую Россию, не зная
нравов её и языка. Поистине, это награда неба нашему герою, коей только может
удостоиться смертный человек. За свою жизнь я не видел любящей женщины,
подобной Элизабет.
Время в хуторе пролетело быстро, настал день моего отъезда. Мы посидели
на дорожку, по обычаю. Элизабет была весела и непосредственна, как дитя, граф
пошучивал, но грустью отдавали шутки. Я вдруг почувствовал, что, может, это
последняя наша встреча… Коляска тронулась, и скоро хутор скрылся за пово-
ротом».
P.S.
Я не включил эти страницы в мои военные записки. Рукопись же переслал
графу Платову по почте и получил от него короткое письмецо. «Любезный Денис
Васильич! Сочинение твоё об хуторе Мишкине прелесть невозможная. Я со-
вершенно с тобой согласен, на меня сошла милость Божия. За что до скончания
дней буду благодарить Господа моего Иисуса Христа и добрейшую подругу
мою Лизу».
25
Дрюня сдержал слово, передал переведённую, благодаря его хлопотам, на
русский язык рукопись сэра Ролтона в типографию «Загряжских ведомостей».
Он поехал в хутор Мишкин, чтобы сообщить об этом сэру Ролтону.
На проходной охранник сказал ему, что не может вызвать на свидание назван-
ных пациентов. Дрюня пояснил, что до сих пор не было никаких препятствий
для свиданий.
— Невозможно! — сказал охранник.
— Почему?
— Из-за выбытия пациентов.
— Не может быть!
— У нас может! — строго объявил охранник и захлопнул дверь.
Дрюня пытался через дверь докричаться кому-нибудь, объяснить, что про-
изошло с его друзьями. Потом стал стучать в дверь кулаками и ногами. Дверь