19 / 220
19
ÄÎÍ_íîâûé 13/3-4
было негде, и он слонялся до самого утра, подстерегая хоть какой транспорт.
Не дождавшись, с мутной головой, обиженный на весь белый свет, решил
вернуться в город, домой.
Сейчас думал: «Бог мой, какая же я скотина! В кои-то веки прибило сюда,
а я…»
Значит, дорогу ему указали в поселковой конторе… Но от райцентра не
осталось и признаков. А где, где купил сапоги, ежели исчез и целый шмат
железной дороги? Само собой — в городе. Но, опять же — когда?
Никитов был в панике. Он пинал носками ботинок деревья, а то начинал
сражаться с гнутыми, в пучках зелёных иголок, ветками. Изрядно покуроле-
сив, но так ничего и не прояснив, плюхнулся на чемодан. В голову пришло,
что кончик верёвки, которая бы вытянула его на солнышко, может отыскаться
только там, в родной Сосновке.
Теперь он не стеснялся тормошить пассажиров. Спрашивал про деревню,
уговаривал проводить. Обещал за это хорошую плату. Люди не отвечали ему.
Иные виновато, другие пугливо отворачивались и даже уходили подальше.
Никитов, совсем разбитый и отчаявшийся, замолчал. Его покоробило но-
вое открытие. А чего эти люди ждут? Куда хотят они уехать? На чём?
Во что бы то ни стало, надо отыскать родную деревню. Поскольку выби-
рать было не из чего, двинулся напролом.
Когда случался просвет, в лицо опрокидывалось солнце. Он нёс его в глазах
до следующего окна в сомкнутых верхушках деревьев. По солнцу Никитов
подправлял свою дорогу. Почему он делал так, вряд ли и сам понимал вполне.
Видно, с давних времён осталось это ощущение солнца в глазах, связанного
с лесом и короткой дорогой домой.
Кроме своего запального дыхания и гудящего сердца, Никитов ничего
больше не слышал. Преследователя почуял спиной. И не то, чтобы тот напугал
его, но порядком обеспокоил: а вдруг имеет до него прямое касательство?
Оглянуться хотелось нестерпимо. И не просто оглянуться, а проверить
свою догадку. Он выпустил чемодан и упёрся лбом в корявый ствол. Когда
сердце малость утихло, различил шаги. Робкие, неверные, как бы извиняющи-
еся. Потом к ним приплелись новые, совсем тихие. Никитов оттолкнул себя от
дерева. У соседней сосны стояла вокзальная женщина с младенцем на руках.
Мальчик в капелюхе и пиджаке до земли липнул к её бедру. И опять Никитова
ошеломил светлый лик, но больше — ничего не требующие глаза.
Он ждал хоть какого-то слова или звука. Но загадочные спутники молча-
ли. В общем, не надо было большого ума, чтобы постигнуть, чего они хотят.
Однако Никитову было не до них. Он понятия не имел, как распорядиться
самим собой.
2
Теперь он не скакал угорело меж деревьев. Теперь он был в мире не один.
Он судил: прежде чем бесследно сгинуть, этот человечий выводок испробует
подняться на вершину своей жизни. Сейчас он брёл в потёмках, но когда
будет можно, постигнет своё назначение. Шёл же он сам…
Из чащобного сумрака Никитов вывалился прямо на пустырь. Впрочем,