24 / 220
24
Ãåííàäèé Ñåëèãåíèí
бищ, росли цветы и свиристели птицы. Однако Никитов, сколько ни напрягал
себя, не мог вспомнить ни названия цветов, ни имени птиц. Вошёл возрастом
в самый расцвет, а ничего из природы не знает или позабыл. А разве име-
ет что-либо смысл без своего имени и прошлого? Вот, похрамывая, ходит
глухарь. В круглых глазах его любопытство, утерянное людьми. Есть же и в
этом глухаре, в том, что он прибился к ним, какой-то значение! Наверняка,
помнил его родителей, может, до последнего жил с ними. И почему он сам
Никитов, а не Никитин? У кого спросить теперь?..
Он размышлял и о людях-привидениях, с которыми свела его судьба. «Да
ведь они чисто помешанные! У них есть норы. Но спасут ли они от холода и
голода!..»
.
А сам лес, его тишина, пропитанная выморочью… За всё время
пребывания в нём не мелькнуло и малой зверюшки.
Ранним утром, когда «выводок» ещё пребывал во сне, он напихал в кар-
маны сухарей, выкрался к берегу и зашагал прочь, вниз по течению реки,
полагая, что оно укажет ему дорогу из тупика.
Поначалу река была свободной, но через каких-то полчаса хода её стали
затмевать плоты, брёвна. Скоро перед его глазами раскинулся сплошной
настил.
Дальше творилось вообще невообразимое. Брёвна, плоты наползали друг
на друга, дыбились, с треском разваливались, образуя чудовищные заторы.
И вдруг всё оборвалось, кончилось, как бы упёрлось в непреодолимую сте-
ну. Эту стену между обугленными скальными выступами сотворили сами
же брёвна и плоты. Внизу обозначался провал в виде гигантской воронки.
В него и спадала вода. Из воронки с каким-то надрывом выхлопывались гу-
стые клочья пара…
Чуть не вскачь вернулся Никитов к сплавщикам поведать о своём откры-
тии. Лес-то они сбрасывают не в реку, а в широкую запруду, а вода… Но
только заговорил, — люди начали отодвигаться от него. Словно им было
неловко от его слов. Тогда Никитов замолчал. Опало усталым, смиряющим:
с чего он взял, будто умнее этих старожилов? Как бы ни к чему припомни-
лись отцовское, трёхлетней давности: «Там, за лесом, трясёт. С того духа и
срок людям ранний».
Вечером сплавщики скрылись в своих норах, а он отыскал свою. В непро-
будной позе на топчане сидела женщина. У её ног копошились дети.
Мальчик в длинном пиджаке кормил зёрнышками глухаря, а младенец
одной ладошкой бил себя по голой коленке, пальцы второй держал вместо
соски-пустышки во рту, мял их дёснами, видимо, тужился выдавить нечто
питательное.
Никитов подошёл к женщине. На него глянули широко раскрытые и яс-
ные, как у безумной, глаза.
Он разжёг примус, поставил на него кастрюльку. Когда закипела вода,
насыпал крупы...
***
Спустя месяц, как пропал Никитов, в городскую квартиру его заглянул