Previous Page  23 / 220 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 23 / 220 Next Page
Page Background

23

ÄÎÍ_íîâûé 13/3-4

стов, спадающих на тропу, а пуговицы тренькали колокольчиками. Глухаря

нести ему было не под силу, и тот ковылял следом — иногда останавливался

и как бы приглашал повернуть назад…

Они расположились табором на полянке, вблизи сплавщиков. Никитов

раскрыл чемодан с остатками провианта. «Выводок» тут же окружил его,

а он стал наблюдать за работой лесных жителей. Кто вязал плоты, другие

подносили брёвна, пилили деревья, те собирали срубленные ветки и прочие

отходы. Плоты и брёвна спускали в реку, а отходы складывали в сторонке.

Похоже, заготавливали в зиму для обогрева.

«Эти плоты… Их ведь несёт куда-то…» — только на сей раз с решитель-

ными действиями Никитов торопиться не стал. На них просто не было сил.

Он пристегнулся к сплавщикам.

То, что они шевелились, словно заблудшие в тумане, было ещё полбеды.

Но вот глаза… Как у проживших и теперь обречённых что-то вспоминать.

Но что они должны были вспомнить для продолжения своей жизни, люди

эти, как и те, коих он видел на вокзале, не знали или утеряли из памяти.

Никто не удивился пришельцам. Когда свечерело, высокий старик, похо-

жий прямой осанкой и отчуждёнными глазами на отца, повёл за собой.

Их поселили вместе. Видать, сплавщики решили, что женщина и дети не

сами по себе, а состоят при Никитове.

Жильё походило на убежище или потайную нору. Они спустились по

земляному откосу, отодвинули вязаную из горбылей заслонку и очутились

в сумрачной, но не слишком тесной, яме, с закрытыми кругляком стенами,

видимо, для поддержки от обрушения и сохранения тепла.

Старик ушёл, а Никитов пригляделся к обстановке. Было два топчана, на

которых валялись то ли вылинявшие звериные шкуры, то ли кожухи. В углу

— печь с хозяйской обиходной утварью на припечках. Посредине — дере-

вянный стол с керосиновой лампой и чайником. По всему — «норой» уже

пользовались.

Вымученный Никитов обрадовался этому пристанищу, как первооткрыва-

тель спасительному острову. Не раздеваясь, плюхнулся на топчан, и тут же

его закрутила омутная воронка…

Прошла, наверное, неделя жизни с лесными жителями. Никто не будил

его по утрам. Он прокидывался сам. Видел стол, парующий чайник, кружку,

сухари. На краю второго лежака сидела юная женщина с распущенными

волосами. За её спиной посапывали дети. Он понимал, им тесно на одном

топчане, но позвать кого-либо к себе не спешил.

В плетёном коробе держались кое-какие продукты. Прежний старик попол-

нил его в конце недели. Утром Никитов шёл к речке заодно со сплавщиками,

которые вылезали из своих нор, включался в привычную канитель.

Когда Никитов открыл, что их работу никто не понукает, то стал больше

обретаться на своём топчане, созерцая в открытый проём одну и ту же кар-

тину. Прямо у входа росла невесть как попавшая в эти края верба. Ветки её

раскинулись так привольно, будто хотели защитит себя от чуждых соседей.

Одна, особенно могучая и зелёная у основания, заканчивалась сухими отро-

стками… Никитова это явление занимало почему-то больше всего.

Иногда обращался памятью к т о й жизни. Т а м, около городских клад-