Донской писатель №6-7

Èñòîðèÿ Ðîññèè

¹6-7 – 2012 ã

Ìèõàèë Àñòàïåíêî

ÄÎÍÖÛ Â ÏÀÐÈÆÅ

К 200-летию победы России в Отечественной войне 1812 года»

После разгрома Великой армии Наполеона в

Отечественной войне 1812 года русские войска

в январе следующего года перешли границы

Польши и двинулись к пределам наполеоновской

Франции. Прошло больше года беспрестанных

сражений, в которых были и горечь поражений

и радость побед, прежде чем русские дивизии

появились у ворот Парижа.

В авангарде наступавшей на Париж стотысяч-

ной союзной русско-австро-прусской армии нахо-

дились донские казаки атамана Платова. По мере

приближения к столице Франции напряжение в

войсках нарастало. Наконец 29 марта 1814 года

на горизонте показался огромный город.

– Париж! Париж! – вырвалось из тысяч гру-

дей и глоток солдат и офицеров.

Атаман Платов достал зрительную трубу

и медленно стал рассматривать столицу Фран-

цузской империи. В эти минуты ему невольно

вспомнилось все, что было связано в его жизни

с Наполеоном, войной, многочисленными кампа-

ниями против этого сильнейшего врага. Вспом-

нились атаману развалины Смоленска, горящие

улицыМосквы, вспомнилась клятва его при виде

пылающей первопрестольной, вспомнились все

беды, потери друзей, кровь и слезы, пролитые

ради того, чтобы насладиться теперь видом по-

верженной столицы врага, принесшего столько

горя России, его казакам, ему лично.

А Париж тем временем просыпался за

золотой завесой наступающего дня. Шпили

соборов, тихая гладь воды, кровли домов заго-

рались нежным пламенем зари. Платов перевел

зрительную трубу на купол Дома инвалидов,

отливающий золотом. Наполеон приказал его

вызолотить после взятия Москвы, когда ему по

душе пришлись золоченые купола московских

храмов.

А войска уже разворачивались для штурма,

первые орудийные выстрелы грянули по Пари-

жу. Французский гарнизон, насчитывавший 52

тысячи бойцов, отвечал интенсивной стрель-

бой, особое внимание обратив на удержание

Монмартрских, Бельвильских и Роменвильских

ворот. Но силы были явно не равны, и успех

стал склоняться в сторону русских. В сражении

за Монмартр отличились лейб-гвардии казаки

Василия Орлова-Денисова и донцы генерала

Иловайского 12-го. Поняв бессмысленность и

опасность дальнейшего сопротивления, маршал

Мармон, командовавший обороной Парижа, со-

гласился сдаться.

Капитуляция была подписана 31 марта в

третьем часу ночи. «Французские войска, со-

стоящие под начальством маршалов Рагузского

и Тревизского (Мармона и Мортье. – М.А.),

оставят Париж 31 марта в 7 часов утра», – гласила

первая статья акта о капитуляции. Комендантом

Парижа был назначен генерал Н.Н.Раевский.

Император Александр I объявил, что берет город

под свое покровительство и запрещает разрушать

его постройки и грабить жителей.

Тридцать первого марта 1814 года в один-

надцать часов дня атаман Платов с казаками и

регулярной русской армией торжественно въез-

жал в Париж.

Качал Нотр-Дам колокольные звоны,

С карнизов крикливо срывались вороны,

Когда красно-синей рекой

По камням Парижа текли эскадроны

Уверенной силы донской.

На улицах поверженной столицы Франции

лежали кучи щебня и штукатурки, битый кир-

пич и деревянные щепки; в стенах некоторых

домов виднелись следы от ядер, которые валя-

лись тут же.

Бульвары центральных улиц были сплошь

покрыты разномастно разодетым людом. Наря-

женные по-праздничному, с белыми лилиями в

петлицах сюртуков и мундиров, радостно тол-

пились сторонники возвращавшихся к власти

Бурбонов. Приверженцы Наполеона стояли на

тротуарах молча, слезы горечи и позора засти-

лали им глаза. С приближением казачьих сотен

ветром прошелестел по толпе шум:

– Les cosagues! Les enfants des Steppes!

любопытством и страхом глазели парижане на

грозных своих противников, теперь с добродуш-

ным видом вступавших в столицу Франции.

Легкий ветерок шевелил султаны на казачьих

головных уборах, отблески лучей солнца горели

на начищенных пиках, крестах и медалях. Мат-

вей Иванович Платов в парадном генеральском

мундире с двумя бриллиантовыми звездами

и бриллиантовым пером на шапке привлекал

всеобщее внимание. Слава о легендарном пред-

водителе неутомимых казаков перегнала его

самого и вступила в Париж раньше знаменитого

атамана.

– Да здравствует император Александр!

– ревели роялисты, приветствуя русского царя,

который на белом коне ехал впереди русской

армии.

– Виват атаман Платов!

– Да здравствует Россия! Дайте нам мир,

храбрые русские!

Донские казаки в Париже. 1814 год.

Торжественно пройдя по Парижу, казаки

остановились в заранее отведенных для них

казармах, устроив по поводу великой победы

знатный пир.

На другой день в кварталах парижской бедно-

ты царила враждебная тишина. Париж аристок-

ратический и буржуазный ликовал, предаваясь

пирам и весельям; в опере шли представления,

прерываемые шумными манифестациями роя-

листов. Князь Талейран, бывший министр ино-

странных дел, давно изменивший Наполеону,

был избран членом временного правительства.

В прессе, захваченной роялистами, появился ряд

злых памфлетов, обрушившихся на повержен-

ного императора. Враги отказывали ему даже

в имени, презрительно называя «Николаем»,

«Толстяком».

Атаман Платов без радости смотрел на вы-

верты роялистов. Его раздражало то, что эти

люди, совсем недавно трепетавшие перед одним

именемНаполеона, возносившие его до небес, от-

казывают ему, действительно великому человеку,

гениальному полководцу, даже в имени, называя

недавнего идола «ничтожеством». Разве могло

«ничтожество» создать столь мощную армию

и столько лет держать всю Европу в страхе и

полном повиновении? И если бы не великий

русский народ, сломавший хребет наполеонов-

ской армии, то эта толпа аристократов так бы

и продолжала пресмыкаться перед грозным

корсиканцем. И если Наполеон «ничтожество»,

то стоит ли армиям и полководцам, разбившим

его, гордиться и радоваться своими победами над

«ничтожеством»!?

Атаман заметил, что несмотря на активную

агитацию, число сторонников Бурбонов не возра-

стало. Дело побежденного императора, обосно-

вавшегося с единомышленниками в пригороде

Парижа Фонтенбло, не было еще окончательно

проиграно. Наполеон располагал шестьюдеся-

тью тысячами солдат и офицеров; гвардия и

рядовые солдаты готовы были умереть за своего

императора, но его генералы и маршалы уже не

хотели воевать.

Четвертого апреля 1814 года маршалы Ней,

Удино, Макдональд и Лефевр потребовали от

императора отречения. Он медлил, уговаривая

их двинуться на Париж.

– Мы разобьем их! – горячо убеждал Наполе-

он маршалов, но они, уставшие от сражений, по-

давленно молчали. Шестого апреля Наполеон

Атаман Платов у стен Парижа. Март 1814.

подписал акт об отречении. В нем говорилось:

«Ввиду того что союзные державы объявили,

что император Наполеон является единственным

препятствием европейскому миру, император На-

полеон, верный своим клятвам, объявляет, что он

отрекается за себя и за своих наследников от тро-

нов Франции и Италии». Великолепный дворец

Фонтенбло опустел. Почти все приближенные, за

исключением верных Коленкура, Маре и несколь-

ких генералов, оставили поверженного импера-

тора. Ушел его любимый мамелюк Рустан, под

благовидным предлогом ускользнул из дворца

Бертье – «Тень Наполеона». Отчаяние на минуту

овладело низвергнутым императором. Одиннад-

цатого апреля, че-

рез пять дней после

отречения, Наполе-

он принял яд, приго-

товленный для него

доктором Юваном

после известного

случая у деревни

Городня, когда в

на ча ле ок тяб ря

1812 года казаки

Платова едва не зах-

ватили Бонапарта в

плен. Однако то ли

яд был плохо при-

готовлен, то ли со временем он потерял свои

качества, но Наполеон не умер: мучившегося в

страшных конвульсиях, его спас тот же доктор

Юван, дав противоядие.

– Я осужден жить! – просто сказал Наполеон,

отправляясь в почетную ссылку на средиземно-

морский остров Эльба.

Русская армия праздновала в Париже победу

над величайшим и талантливейшим из своих

врагов, когда-либо выступавших против Рос-

сии. Тем весомее являлась победа, тем ярче и

значимее подвиги, свершенные в борьбе против

сильного, многочисленного и жестокого врага.

На взятие Парижа казаки откликнулись новой

народной песней:

Как поехал наш граф Платов воевати

Со славным войском, с храбрым войском –

с казаками:

С ним донского войска много, войска много,

Войска много, войска много, сорок тысяч.

Есаулы караулы порубали,

Офицеров и майоров в полон взяли.

Как спросил же граф наш Платов у майора:

Ты скажи мне, молодой майор, всю правду, –

Много ли у вас войска в Париже?» –

«Во Париже у нас, Платов, войска много,

Много войска, много войска, сметы нету». –

«Я угрозов, молодой майор, не боюся:

Вот я завтра же в Париж к вам соберуся».

Заблистали сабли востры над главами,

И ворота нам в Париже отворили,

И знамена нам французы преклонили.

В Париже предводитель донцов атаман Пла-

тов встретился со знаменитым писателем Валь-

тером Скоттом, который еще до окончательной

победы над Наполеоном искренне радовался

военным успехам русской армии и верил в раз-

гром французов. «Позвольте приветствовать

вас, – писал он 9 января 1813 года своему другу

Д. Эллису, – с возрожденной славой наших пре-

красных друзей русских. Клянусь Богом – это

наиболее знаменитая их кампания».

Когда Париж был захвачен союзными войска-

ми, Вальтер Скотт прибыл сюда и познакомился с

фельдмаршалом Барклаем-де-Толли, генералами

Чернышевым и Платовым. С донским атаманом

он подружился. Во время встреч со знаменитым

английским писателем Платов рассказал ему о

многих интересных эпизодах и мелких подроб-

ностях из истории сражений с наполеоновскими

войсками. Писатель, восхищенный подвигами

донцов в борьбе с опаснейшим врагом Англии

Наполеоном, интересовался не только личностью

знаменитого атамана, но и рядовыми казаками,

вынесшими на своих плечах все тяготы войны.

Английский романист писал: «Вид истинного

казака предубеждает в его пользу. Черты лица

его благородны, в глазах блестит огонь мужества

и целеустремленности, в оружии и одежде его,

часто вышитой серебряными узорами, виден

вкус уже довольно образованный».

Однажды Платов совершенно неожиданно

для себя встретился с английским писателем

прямо на улице. Скотт прогуливался по одной

из парижских улиц, как вдруг услышал за собой

топот коней и, обернувшись, заметил донского

атамана, стремительно несшегося на лошади

в сопровождении небольшой группы казаков.

Поравнявшись с писателем, Платов умелым

движением остановил коня, подняв его на дыбы.

Спешившись, атаман кинул поводья своему адъ-

ютанту, а сам стремительно спешился, обнял и

расцеловал Скотта в обе щеки. После этого он

снова вскочил на коня и вихрем умчался по гул-

кой мостовой парижской улицы.

Вторично атаман Платов и Вальтер Скотт

встретятся в июне 1814 года в Лондоне.

В дальнейшем знаменитый английский рома-

нист, увлеченный эпохой наполеоновских войн,

напишет «Историю жизни Наполеона», в кото-

рой отразит многие моменты участия донских

казаков в сражениях против французов.

Справедливости ради, надо отметить, что

в этой книге Скотт наделает много невольных

ошибок, ибо будет пользоваться не вполне на-

дежными источниками. Например, в восьмой

главе романа о Наполеоне он писал, что «Платов

следовал за второй армией с двадцатью тысяча-

ми «детищ пустыней». В то время как на самом

деле атаман имел в своем распоряжении девять

тысяч всадников («детищ» скорее степей, а не

пустыней!) и принадлежал к Первой Западной

армии.

В девятой главе романа Скотт объявляет,

что уже в сражении при Мире Платов открыл

партизанскую войну против Наполеона, в то

время как это случилось позже. В двенадцатой

главе английский романист описывает нападение

казаков Платова на Наполеона близ Городни,

называя при этом казаков «мародерами». Позже

на все эти и другие неточности, допущенные им

в романе, Вальтер Скотт получил скрупулезные

и тактичные замечания известного партизана

Дениса Давыдова.

Кроме Вальтера Скотта, героическими дела-

ми донских казаков в борьбе против Наполеона

интересовались и другие английские прозаики и

поэты. Великий лорд Байрон, радуясь разгрому

армии Наполеона и восхищаясь мужеством дон-

цов, с гордостью называл себя «казаком».

Пребывание донских казаков в Париже в

1814 году – славнейшая, неповторимая страница

в доблестной истории донского казачества.

* Из стихотворения донского поэта Сергея

Королева «Казаки в Париже».

Казаки! Дети степей! (французск).

***

Исторические песни Х1Х века. С.60.

Парижский мир или отдыхающий Марс. Худ. С. Гавриляченко.