185 / 220
185
ÄÎÍ_íîâûé 13/3-4
рот церкви, она прошла несколько шагов, и вдруг в голову пришло, что сегодня
Косте исполнилось бы 22 года. Она думала об этом и утром в автобусе, и там, у
икон, а пронзила её эта мысль только сейчас, когда яркое солнце и тихий день
встретили её в тополиной алле, когда услышала она звонкие голоса девчонок
,
— наверное, ровесниц Кости…
Евдокия присела на скамью в парке и начала вспоминать маленького Костю,
его вихрастый непокорный чубчик. Вспомнилась старая потрескавшаяся балалай-
ка, которую Костя таскал по деревне туда, где молодёжь собиралась на гулянку.
Костя садился рядом с гармонистом Тимошкой Кочетовым, красивым чубатым
парнем, и начинал бренчать на своём инструменте.
— А ну, девки, выходи в круг, — серьёзным голосом говорил Тимошка,
— сейчас мы вам с Константином выдадим музыку. Давай, Константин!
Костя улыбался и от души лупил по струнам. Девки выходили в круг, за ними
— парни. Тимофей заводил:
Много снегу навалило
—
По колено вязнешь.
Ты скажи, скажи, милашка,
Любишь или дразнишь?!..
Вспомнив эту картину, Евдокия беззвучно заплакала. Слёзы лились как бы
сами собой. Спохватившись, она тщательно вытерла лицо носовым платком и
поднялась, чтобы идти на автостанцию, — ехать домой. И тут к ней подошла
благообразная старушка в тёмном сарафане и старомодных чёрных ботах.
Она будто ждала Евдокию, будто знала её давно. Запричитала:
— Худо тебе, ой худо! Вижу: большая чёрная птица пронеслась над твоим
старшим сыночком. Вьётся она, когтистая, и над Сёмочкой. Надо прогнать пти-
цу! Надо отвести новую беду…
Поражённая Евдокия будто окаменела, долго не могла произнести ни слова.
И не заметила, как шла уже по тенистой незнакомой улице следом за старушкой,
назвавшейся Анной Адамовной.
Именно в тот миг поселился в душе Евдокии страх. С этим страхом сидела
она на веранде кирпичного дома, а потом и в самом доме, слушала и слушала
Адамовну. Тому ли Богу она, Евдокия, молится? Нет, не тому! Другой есть Бог
— настоящий. Повелитель. Ему надо поклоняться, чтобы спастись. Не все люди
это знают, потому и неверно живут, неправедно. Беду в свой дом сами приво-
дят…
Так она попала в Братство. Позже к ней приходили сомнения, возникали вопро-
сы, но внимательное отношение к ней сердобольной Адамовны, доверительность
улыбчивого обходительного великана, Старшего Брата, отгоняли тревоги, успо-
каивали, вселяли в душу уверенность: это — хорошие люди, у них — истинная
вера, а значит, — правда.
Евдокии, обиженной жизнью, казалось, что она нашла свою пристань, близ-
ких по духу людей. Мягкая по характеру, Евдокия вскоре полностью погрузилась
в мир Старшего Брата и его помощников. Она верила им даже тогда, когда ей
сообщили, что в кассу Братства надо вносить все свои деньги и ценности. Всё,
что имеешь. Ужасалась, но верила даже после одной бессонной ночи, когда Стар-
ший Брат призвал любить друг друга телесно — так завещал Повелитель. И все
любили… Евдокия тоже... Кто-то раздевал её, стаскивал кофту и нижнее бельё.