123 / 220
123
ÄÎÍ_íîâûé 13/3-4
Словно растерявшись, недоумевая, дивясь чему-то, отецМихайла выронил
саблю, постоял мгновение и рухнул под ноги иноверцам.
Но этих нескольких мгновений, хвативших Агашке на то, чтобы перехва-
тить дыхание, было достаточно, чтоб толпа детей и казачек без уже сметённых
с земли стариков, — ринулась в сторону, рассыпалась по майдану, бежала к
воротцам и карабкалась на валы.
Чёрными коршунами кидались вослед татары, рубили саблями, кого-то
куда-то волокли, хватали и в криках, дыму было ничего не разобрать, каза-
лось, рухнуло небо или перевернулась земля…
Когда почудилось, что всё стихло, откуда-то выволокли деда Безухого:
окровавленного, без привычного посоха в руке. Поверженные чёрной немо-
чью ноги плохо слушались старика, и дед то и дело падал на колени, но его
тут-таки вздымали, хватали за бороду и обрывок рубахи и кричали что-то,
показалось Агашке, на родном казачьем наречье.
— Енто ты, ты, собака, — скалил зубы седой басурман и, повернувшись
к своим, каркал-гортанил что-то быстро-быстро, захлёбываясь слюною и
снова тыча в Безухого саблей.
— Ты десять летов назад был в наших юртах. Я тебя помню…
И снова заклохтал по-своему, видно что-то решая, или в чём-то не соглаша-
ясь.
— Ты, пёс, отец атамана?! — не то вопрошал, не то утверждал ордынец.
Дед снова валился на непослушных ногах наземь и снова его рвали тата-
ры.
Откуда-то из толпы выволокли мальчонку-кугаря
4
, и Агашка узнала в нём
Стеню — сироту Прокопа Молчальника.
Татары тыкали в спину казачёнка пикой, кололи саблей тонкую детскую
шейку и, пританцовывая на кривых ногах, очень веселились.
—Оставь кужёнка, — поднял голову дед. —На што он т
а
бе? Заместо его
лучшей меня пореши…
В толпе раздался раскатистый хохот с гиканьем и приплясом. Потом, вид-
но, что-то задумав, татары начали совещаться.
— Жить оставим его, — осклабился снова знакомый Безухого, — ежели
ты отречёшься от веры своей поганой и Аллаха примешь…
—Чадунюшко! Христе ради! — взмолился вдруг дед и татары подумали,
что он спятил.
Дед пополз на четвереньках к горящей часовне и, глотая слёзы, утыкаясь
головою в пыль и пепел, рокотал:
— Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его не-
навидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня,
тако да погибнут беси от лица любящих Бога…
Татары дружно хохотали, наступая на немощного, бормочущего невесть
что, ползущего червем старика, одно имя которого когда-то внушало запре-
дельный ужас их родным улусам.
— …и знаменующихся крестным знамением, и в весели глаголющих:
радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняй бесы
силою на тебя пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и