41 / 162
41
ÄÎÍ_íîâûé 13/1
особое зрение, отличное от зрения Карамзина или Ключевского. Никакая стихотвор-
ная симфония А. Блока «На поле Куликовом», ни его поэмы «Возмездие» и «Двенад-
цать» не могут называться «историческими», так же, как многие стихи Тютчева или
размышления Льва Толстого, предваряющие художественные главы «Войны и мира».
Разве что Пушкин с его творчеством в целом иШолохов с «Тихим Доном» достойны
того, чтобы по их произведениям изучать две великих эпохи — императорскую и
советскую, две великие революции — петровскую и ленинско-сталинскую.
***
В сентябре 1938 года Англия и Франция, трепетавшие перед германской мощью,
отдали на растерзание немцам Судетскую область Чехословакии. Но, как говорится,
аппетит приходит во время еды, и через несколько месяцев, в марте 1939-го Гитлер,
убедившись, что Лондон и Париж прогнулись перед Берлином, оккупировал Чехос-
ловакию целиком. Марина Цветаева, к тому времени переехавшая во Францию, но
много лет прожившая в Чехословакии, пришла в отчаяние и посвятила этой трагедии
цикл из пятнадцати стихотворений. Её экзальтированное воображение пыталось на-
рисовать картину благородного и отчаянного сопротивления чешского и словацкого
народов германским гуннам:
«
В клятве руку подняли все твои сыны — умереть
за родину всех, кто без страны»
,
Отважные славяне в её воображении отстаивали
Чехословакию, как вторую родину всех изгнанников, в числе коих она видела и
себя... В отчаянье она хваталась за любые подтверждения того, что Чехословакия со-
противляется, что если не свобода, то честь её любимой Богемии спасена. К своему
стихотворению «Один офицер» она даже поставила эпиграф:
«В Судетах, на лесной чешской границе офицер с двадцатью солдатами,
оставив солдат в лесу, вышел на дорогу и стал стрелять в подходящих немцев.
Конец его неизвестен (из сентябрьских газет 1938 г.)»
Её не смутило, что солдаты не пошли за своим офицером, выстрелы которого в
сторону немцев привели её в неописуемый восторг:
Из лесочку — живым манером
на громаду — да с револьвером!
Пока пулями в немца хлещет, —
целый лес ему рукоплещет.
Понесена
Добрая весть,
что спасена
Чешская честь.
Значит — страна
Так не сдана.
Значит — война
всё же — была!
А когда немцы стали хозяевами всей Чехословакии, она опять же выискала в
европейской прессе сообщение о том, что
«чехи подходили к немцам и плевали»
(см. мартовские газеты 1939 г.)».
И воспела это свидетельство «мужественного»
сопротивления в стихотворении «Взяли»:
Брали — скоро и брали — щедро:
Взяли горы и взяли недра.
Взяли уголь и взяли сталь,
И свинец у нас и хрусталь.