72 / 186
72
Михаил Шолохов «Федотка»
— Мама и двое братишек в Новочеркасске. Но почему вы обо всём этом
спрашиваете?
— Надо мне хоть что-нибудь о вас знать, я же ваших девичьих секретов не
касаюсь? — отшутился Давыдов.
Возле крыльца толпа ребятишек плотным кольцом окружила Федотку, рас-
сматривая нож. Давыдов отозвал счастливого владельца в сторону, спросил:
— Где ты нашёл свою игрушку, Федот Демидович? В каком месте?
— Показать, дяденька?
— Обязательно!
—Пойдём. Пойдём зараз же, а то мне после некогда будет, — деловито пред-
ложил Федотка.
Он сжал в руке указательный палец Давыдова и, явно гордясь тем, что ведёт
не просто дядю, а самого председателя колхоза, изредка оглядываясь на товари-
щей, вразвалочку зашагал по улице.
Так они и шли, не особенно торопясь, лишь время от времени обмениваясь
короткими фразами.
— Ты размениваться не надумаешь? — спросил Федотка, слегка забегая
вперед и встревоженно заглядывая в глаза Давыдову.
— Ну что ты! Дело у нас с тобой решённое, — успокоил его Давыдов.
Минут пять они шагали, как и подобает мужчинам, в солидном молчании,
а потом Федотка не выдержал — не выпуская из руки пальца Давыдова, снова
забежал вперёд, глядя снизу вверх, сочувственно спросил:
— А тебе не жалко ножа? Не горюешь, что променялся?
— Ни капельки! — решительно ответил Давыдов.
И снова шли молча. Но, видно, какой-то червячок сосал маленькое сердце
Федотки, видно, считал Федотка обмен явно невыгодным для Давыдова, потому
после длительного молчания и сказал:
— А хочешь, я тебе в додачу свою пращу отдам? Хочешь?
С непонятным для Федотки беспечным великодушием Давыдов отказался:
—Нет, зачем же! Пусть пращ у тебя остается. Ведь менялись-то баш на баш?
Факт!
— Как это «баш на баш»?
— Ну, ухо на ухо, понятно?
Нет, вовсе не всё было понятно для Федотки. Такое легкомыслие при мене,
которое проявил взрослый дядя, крайне удивило Федотку и даже как-то насто-
рожило его… Роскошный, блестящий на солнце нож и ни к чему не пригодная
круглая железка, — нет, тут что-то не так! Спустя немного практичный Федотка
на ходу внёс ещё одно предложение:
— Ну, ежели пращу не хочешь, может, тебе бабки отдать? В додачу, а? Они у
меня знаешь какие? Почти новые, вот какие!
— И бабки твои мне не нужны, — вздыхая и усмехаясь, отказался Давыдов.
— Вот если бы этак лет двадцать с гаком назад — я бы, братец ты мой, от бабок
не отказался. Я бы с тебя их содрал как с миленького, а сейчас не беспокойся,
Федот Демидович! О чём ты волнуешься? Нож — твой на веки вечные, факт!
И опять молчание. И опять через несколько минут вопрос:
— Дяденька, а этот кругляш, какой я тебе отдал, он от кого? От веялки?
— А ты где его нашёл?
— В сарае, куда идём, под веялкой. Старая-престарая веялка там такая, на
боку лежит, вся разбитая, и он под ней был. Мы в покулючки играли, я полез
хорониться, а кругляш там лежит. Я его и взял.