76 / 186
76
Григорий Рычнев «Серьёзному исследователю— серьёзный и умный читатель»
Григорий Рычнев: Светлана Михайловна, расскажите, пожалуйста,
о вашем дедушке Петре Яковлевиче Громославском.
Светлана Михайловна:
Родился он в 1870 году в станице Букановской.
Из шести детей в семье Пётр Яковлевич был единственным сыном. Мама не
помнит точно, какая была фамилия у прапрадеда, или прадеда: то ли Попо-
вы, то ли Долговы… У прадеда был громовой бас (все они происходили из
духовенства) и, когда в Букановскую приехал Новочеркасский митрополит и
услышал пение прадеда, то сказал: «Какой же ты Попов-Долгов, — ты Гро-
мославский!» И с тех пор они стали Громославскими…Вот такое существует
у нас семейное предание.
Г.Р.: Где был Пётр Яковлевич в 1919 году, сидел ли он в Новочеркасской
тюрьме?
С.М.:
Да, он сидел в Новочеркасской тюрьме в 1921 году семь месяцев за
невыполнение масло-яичного налога. Сотрудником «Донских вестей» он быть
не мог, Крюкова никогда в глаза не видел и в отступление с белоказаками не
уходил. С приходом и организацией Советской власти работал в Совете. Ни
на один месяц не покидал Букановскую, кроме как — в тюрьму.
В Совете работала и мама, и дядя Иван Петрович, который вовсе не имел
университетского образования (он родился в 1900 году и всю жизнь, безвы-
ездно, прожил в этих местах), впоследствии трудился простым учителем
начальной школы в хуторе Черновском и не имел никаких склонностей к
литературному творчеству.
Г.Р.: Был ли знаком Михаил Александрович с творчеством Крюкова?
С.М.:
С творчеством Крюкова мой отец—ни по его собственным словам,
ни по свидетельствованиям тех, кто близко знал его, — не был знаком. Его
увлекала классика, читал философию… В 12-13 лет спорил с отцом, моим
дедом, по вопросам философии, и тот в шутку называл его Спинозой.
…Когда с лёгкой руки Солженицына на Западе началась новая возня во-
круг «Тихого Дона», Солженицын, якобы, сказал: «Я ему устрою подарок к
семидесятилетию…» Это было в 1975 году. Хотя у меня сохранилось письмо
Солженицына ещё из Рязани, где он пишет о том, что они впервые встретились
с Михаилом Александровичем у Хрущёва. Солженицын пишет: «Глубокоу-
важаемый Михаил Александрович, я не имел возможности подойти к вам
на приёме у Никиты Сергеевича Хрущёва, чтобы выразить своё восхищение
талантом — Вам, автору «Тихого Дона». — Но почему-то, когда он уехал за
границу, резко изменил своё мнение и даже постарался сделать всё, чтобы
вызвать сомнения в авторстве М.А. Шолохова…
Г.Р.: Что вы думаете о публикации материалов в журнале «Огонёк»
по делу Синявского и Даниэля?
С.М.:
Очевидно, я могу ответить словами самого Даниэля: «Самое глав-
ное для писателя — оставаться самим собой»… Отец и в этом выступлении
остался самим собой. Можно соглашаться с этим, можно не соглашаться, но
для отца было невозможно не возмущаться, когда писатели, не успев скрыться
за «бугор», начинали хаять свою Родину.