68 / 220
68
Àëåêñàíäð Ìîæàåâ
— Так, а кто тут «за что» — мы тоже ни за что. Так, шухарнули малость…
— Да я в натуре ни за что!.. — горячится Воха. — У нас тут один хмырь от-
кинулся — Митя Обезьян, из приблатнённых. Может, слыхал?
— Обезьян? — морщится Витёк. — На груди обезьяна с гитарой набита?
Сигара в зубах?
— Точняк — он.
— Да так, краем уха, чуть… Четыре ходки, но фрукт, причём вшивый…
Подставил, что ль?
— Подставил…— кивает Воха.
— Его манера. Его уж предупреждали разок. Добром не кончит.
—Я по делам мотался в район, —продолжил свой рассказ Воха. —Ну, всё по-
решал— только телевизор не купил. Мамка деньги дала, чтоб «Берёзку» купить,
а «Берёзок» не было. Сижу на лавочке, вечернего автобуса жду. Вот он подвали-
вает: «О-о, землячок!» Ну, привет —привет. Я, говорит, откинулся только, давай
отпразднуем. Ставит бутылёк «Солнцедара». Ну, из уважения…выпили. Достаёт
второй «огнетушитель». До автобуса ещё час —чё делать —пьём вторую. Вдруг
он как зыркнет на дорогу — менты. Присел и в стороночку отползает. «Гляди,
меня ты не видел и не слыхал…» —шепчет. Ну, не видел так и не видел, мало ли
какие у него с ментами дела. Через минуту подходят трое — патруль. «Пьёшь?»
—«Пью». —«С кем?»—«Сам». —«А где вино брал?»—«Да вон, в магазине…»
Старший бутылочку поднял — кивает другим. А на бутылке штампик какого-то
буфета. «Так, говоришь, в магазине?»—«В магазине», — стою на своём. —«Ну,
тогда поехали с нами». — «Никуда я не поеду, у меня автобус скоро». Те давай
мне руки ломать, а я сдуру не уступаю. Вызывают подмогу. Вот он подлетел
«бобик» — ещё трое выскакивают. В общем, закоцали, повезли. Снова допрос.
Стою на своём, от своей брехни не отступаюсь. Обшмонали — деньги нашли,
те, что мамка на «Берёзку» дала. Посчитали. Оказывается, станционный буфет
обокрали — выручку выгребли и два «Солнцедара». Держат день, два, опять на
допрос. Вхожу, а в кабинете напротив следователя Обезьян сидит, какую-то бума-
гу подписывает. Ну, думаю, наконец-то совесть заговорила—с повинной явился.
«Ты знаешь этого человека?» — кивает на Обезьяна следак. — «Нет, не знаю».
— «А ты?» — кивает уже на меня. — «Знаю, — говорит Обезьян. — Это Воха
со станицы». — «Когда ты последний раз видел его?» Называет число и время.
«При каких обстоятельствах?» — «Иду по перрону, а он вылазит с ларька…»
— Во козлина! — воскликнул Витёк. — За такие вещи можно и на парашу
отправить.
— В общем, я уже неделю кукую здесь. Завтра на тюрьму отправляют.
— Не горюй, — успокаивает Витёк. — Обезьян больше недели не гулеванит
— повстречаетесь.
Наконец для праздничного ужина был накрыт «стол». Витёк в плотную трубку
скрутил газету, вскипятил факелом воду. Для него готовка чифира—священнодей-
ствие. От того, что всё делает молча, движения кажутся ритуальными. Вот рука
описывает дугу, раз, два — наполненные чаем спичечные коробки театрально
ссыпаются в кружку, добавил ещё щепотку. Всё. Теперь, словно магическим по-
крывалом, взмахивает курткой, кутает заварку.
— Тихо всем, — командует шёпотом. — ОН не любит лишних базаров.
С минуту стоит торжественная тишина. Наконец, не вытерпев, Валера тянет
руку за салом.