64 / 220
64
Àëåêñàíäð Ìîæàåâ
***
Второе развлечение после прописки— это чтение вслух обвинительных зак-
лючений; они всегда приходят накануне суда и, прежде чем попасть к адресату,
проходят общественное обсуждение в хате. Обвинительное заключение, имену-
емое в народе коротким неблагозвучным словом, зачитывается вслух. Скучные
юридические термины обычно опускаются, вместо них добавляются «ранее
неизвестные анекдотические детали». Но смешны не столько они, сколько реак-
ция ошалевшего от новшеств обвиняемого. Иные, не поняв подвоха, искренне
возмущаясь, бежали к Адвокату, чтоб тут же катать жалобу.
Читать обвинительные заключения обычно поручалось мне. Едва чья-либо
«обвиниловка» приходит в хату, Грач тут же передаёт её мне:
— Ну-ка, Казачок, зачитай с выражением…
Беру в руки чьё-нибудь дело, в поисках «перлов» молча пробегаю его глазами
и затем «выбранные места» читаю в голос. «Я, такой-то, такой-то…» — обычно
фамилии и имена здесь мало что значат, поэтому добавляю кликуху, которой в
деле нет: «…среди братвы известный как Паша Угрюмый…», такого-то числа, та-
кого-то года, в такое-то время «чинил на берегу реки лодку. Тут из кустов послыша-
лись возбуждённые голоса. По характерным словарным оборотам и выражениям
я узнал голос брата. Я бросил работу и тут же пошёл на шум…» Тут, привлекая
всеобщее внимание, я поднимаю руку вверх. И зачитываю самое главное: «То,
что там намечается драка, я не знал, но на всякий случай взял топор».
— Всё верно, Угрюмый? — передавая бумаги, спрашиваю я.
— Верно… — угрюмо кивает Угрюмый.
Пришло обвинительное заключение Мандарина.
— Дайтэ, сам… — тянется он за бумагами, но их по второму ярусу шконок
передают уже мне.
Перебирая листы, быстро пробегаю глазами «обвиниловку», смотрю на по-
дошедшего Мандарина.
— Ну хватит, давай моё…— тянет ко мне волосатую лапу.
— На, — протягивая бумаги, говорю я.
Он делает шаг навстречу, и я, вскинув пятку, что есть силы бью в горбатый
нос. Под пяткой хрустнуло, чавкнуло—обливаясь кровью, Мандарин покатился
к выходу.
— Валера!.. — успеваю закричать я, но Мандарин уже у двери, молотит в
кованое железо.
— Валера!..
Ещё толком ничего не поняв, Валера молотит чифирником дико визжащего
Мандарина. По коридору гремят шаги вертухаев. Распахивается дверь — Ман-
дарин вываливается в коридор. Всё, свалил.
— Что, маленькая?.. — спрашивает Грач.
— Одиннадцать лет…
—Ну кто так делает, Казачок?! — в сердцах кричит на меня Сизый. — Тихо,
без лишнего кипиша перекрыть тормоза, оттеснить в уголок, а там…
Все негодуют, и, кажется, даже Святой Отец смотрит на меня с укоризной.
Грач молча садится за общак, начинает писать объяву.
— Объявляется всесоюзный розыск, — шутя комментирую я.
Но никто не смеётся — все ещё злы на мой косяк.
—Вах, какой мандарин скатил, не успели попробовать…— вскидывает руки
Бацилла. — А всё из-за тебя, Казачок… Сам не гам и другому не дам…