6 / 162
6
Ðóññêîìó Ñîáîðó 20 ëåò
русская классика; герои великих драматургов на подмостках театров превращались
в акробатов, жонглёров, завсегдатаев «улиц красных фонарей». Театр перестал быть
русским; за ним следовали — школа, библиотеки, клубы. В драме «Борис Годунов»
А. Пушкина, когда, взяв у стрельцов грамоту, единственный грамотный человек в
кабаке приводил слова опознания о беглом монахе Гришке Отрепьеве, поглядывая на
Варлама. Стрельцы уже приготовились хватать Варлама, но тот вскричал: «Постой,
постой, если дело доходит до петли и шеи, то и я прочитаю!» И, когда он стал читать
явственно прописанные черты Гришки Отрепьева, будущего Лжедмитрия, Гришка
сиганул в окошко. Но вот тогда, в 90-е, когда дело «дошло до петли и шеи», русский
люд встрепенулся. В то время во всех автономиях, национальных землячествах были
созданы национальные союзы, федерации, объединения по национальному признаку.
И лишь у русских такого объединения не было, они ещё «парили» в Советском Союзе,
но постепенно раздавались национальные «сейсмические» толчки, которые могли и
превратиться в национальное разрушающее землетрясение. Были ведь и героические
одиночки, постоянно говорящие о русском духе, русском деле, русском языке, русской
школе, русской культуре, Русской Вере. Нельзя не вспомнить таких людей, как И.
Глазунов, В. Солоухин, И. Шафаревич, Л. Бородин, существовал «Русский клуб» С.
Семанова, А. Ланщикова, П. Палиевского, Д. Жукова, В. Гуминского, С. Небольсина
и др.; личности писателейЮ. Лощица, П. Паламарчука, С. Лыкошина, С. Куняева, А.
Проханова, С. Викулова; мастерская Ю. Селиверстова. Но не было их объединения.
Уже не было М. Шолохова. В загоне были Г. Свиридов, С. Бондарчук. Нужна была
организация — общественная, сильная, массовая организация, сила, которая была
бы направлена на защиту прав и места русского народа в этом государстве.
Помню первый «Русский Собор» генерала Стерлигова. Как и откуда он взялся
— это дело историков и спецслужб. Но мы все, русские патриоты, кинулись туда.
Я был на первом и втором Соборах в Нижнем Новгороде. Была радость, а потом и
тревога: о чём они? И те Соборы напомнили одну сценку, которую мне рассказал
тогда (ещё митрополит) Кирилл: «Вот видишь, — женщины, во время трапезы.
Обрати внимание: они все говорят одновременно, все задают друг другу вопросы и
одновременно все друг друга не слушают».
Да, Русский Собор генерала Стерлигова напоминал эту группу женщин: на нём
были монархисты, республиканцы, коммунисты, неофиты-священники, атеисты со
стажем. Они все говорили непрестанно, задавали и задавали вопросы и, конечно, не
слушали собеседников. Немудрено, что Собор развалился.
Был ещё второй, представительный поиск. В киноконцертном зале «Россия»
проходил I Русский Конгресс. Он порождал надежды. На его открытие собрались
сотни людей. Его организовали довольно авторитетные силы, которые возглавлял
Сергей Бабурин (РОС), Виктор Аксючиц (Христианская партия) и Виктор Астафьев
(партия кадетов). Это был впечатляющий, горделивый своей миссией Конгресс,
хотя уже это слово ставило знак вопроса над его сутью. В зале сидели солидные
созерцатели, вдоль рядов ходили подвыпившие казаки. Были и обычные завсегдатаи
политических митингов, своеобразные старинные новгородские мужики-крикуны
или, как их называли раньше, «горлопаны», восторженные юнцы и испуганные
старушки. Я заметил (ну, как же не быть на русском собрании, да и — пригласили) и
наблюдателей. Галина Старовойтова что-то лихорадочно записывала; спокойно, хотя
и настороженно, следил за ходом Конгресса бывший работник ЦК партии, будущий
посол новой власти в Израиле, Бовин. Видимо, они делали выводы, сколь сильна
эта нарождающаяся сила. Но силы ни тогда, ни в ближайшие дни не народилось: уж
очень разными, хотя и хорошими, там были люди. Всё-таки коня, лебедя и щуку в
одну повозку не запрячь. Да и кучера не было. Была ещё в то время претендующая на
«русскость» партия «Держава» амбициозного и уверенного в себе Руцкого, а также
ещё существующее общество «Память», немало сделавшего для восстановления