32 / 162
32
Ñòðàíèöû äíåâíèêà
В ту пору связать нас сумела беда,
сегодня же беды разводят в тумане.
Вы ждёте повинных? Примите тогда
за всех коммунистов моё покаянье.
Простите, что манны не ждали с небес,
что, Бога не помня, творили молитву,
что строили вместо церквей Днепрогэс,
колхозы, метро, Комсомольск и Магнитку.
Что был, не мерещился классовый враг,
что с ним воевали, не прячась по затишкам,
что гибли за цвета кровавого флаг
и верили батьке с усами, не батюшкам.
Но если вернётся на родину свет,
и знамя победное вновь будет поднято, —
я верю — допишется в новый Завет
апостольский грех большевистского подвига.
Аминь...
***
Октябрь 2009 г.
Иркутск. Город, ставший для меня родным, куда я приехал осенью 1957 года по
распределению после Московского университета, куда приезжал потом бессчётное
количество раз к Вячеславу Шугаеву, с которым мы улетали на охоту в северный
посёлок Ербогачён. Кинотеатр на улице Карла Маркса, где в 1989 — 90 годах мы
выступали с Игорем Шафаревичем. Залы кинотеатра были переполнены. Сейчас
кинотеатр рекламирует фильм «Зомбиленд» с эпиграфом «живой мёртвому не то-
варищ». Американские джеймс-бонды с автоматами и громоздкими подбородками
шествуют по плакату, начинающемуся от тротуара и уходящему в небо. Напротив
ресторан пива, куда некогда мы, получив гонорар в «Востсибправде», забегали с
Шугаевым и Петром Реутским. На ресторане реклама: выступает по вечерам негр
Денис Роуленд—чёрное лицо с оскалом белых зубов, морда, как у леопарда—пучок
морщин, бегущий от усов к узким кошачьим глазам. Вот чем закончилась русская
демократическая революция, к которой призывалШафаревич в переполненном зале
кинотеатра двадцать лет тому назад.
Пугачёва в есенинской драме сдают в руки Михельсона его ближайшие сподвиж-
ники-«енералы». Есенин, видимо, списывал эту измену со своей судьбы, потому
что чувствовал, как русская революция, едва начавшись, уже сдаёт его еврейскому
Чека...
На улице Карла Маркса по обе стороны от кинотеатра сплошные ювелирные ма-
газины. В одном из них стоят охранник и манекен.
Не сразу я понял, кто есть кто. Манекен показался мне живым охранником, а
живой неподвижный охранник — манекеном.
А ведь в 60-е годы встретишь на улице живого Алика Стукова—гитариста, барда,
любимца иркутской богемы — и целый день на душе праздник...
***
Заходил сегодня в крупнейший Архангельский книжный магазин. Смотрю на