3 / 8
Þáèëåè, ôåñòèâàëè
3
¹ 5 – 2013
15 – 18 мая в Таганроге при поддержке Федерального агентства по печати и массовым комму-
никациям, министерства культуры Ростовской области, администрации города прошёл седьмой
Чеховский книжный фестиваль. Стартовал фестиваль пресс-конференцией, на которой начальник
управления культуры Е.Б. Шелухина, председатель правления некоммерческого Фонда «Пуш-
кинская библиотека» М.А. Веденяпина, гости фестиваля ответили на вопросы журналистов.
Е.Б. Шелухина отметила детскую направленность
программы книжного форума. «Учтены интересные
юбилейные даты: 145 лет со дня рожденияМ. Горького
и 80-летие таганрогской Детской библиотеки его име-
ни, 120 лет со дня рождения В. Маяковского, который
дважды был в городе, 100-летие со дня рождения
С. Михалкова и В. Драгунского».
На вопрос о достижениях фестиваля за семь лет,
детский писатель Михаил Яснов выразил общее мне-
ние участников пресс-конференции: «Это отличный
повод донести книгу до читателя, рассказать о новых
авторах и произведениях».
Торжественная церемония открытия фестиваля состоялась в театре имени Чехова. Её участ-
ников тепло приветствовали мэр города Владимир Прасолов и председатель правления Фонда
«Пушкинская библиотека» Мария Веденяпина.
По традиции, на церемонию открытия фестиваля приезжают известные мастера культуры и
искусства. В этом году зрителей порадовали заслуженная артистка России Ольга Кабо и народ-
ный артист России Валерий Баринев. В их исполнении прозвучали стихи и рассказыШекспира,
Блока, Есенина, Пастернака, Бунина, Ахматовой, Гумилёва, Цветаевой и других авторов.
От редакции «ДП».
Уже седьмой
год подряд в Таганроге проводится
Чеховский книжный феститваль, и,
судя, по выструплениям прессы, до-
вольно успешно. Однако, некоторые
его составляющие вызывают у донс-
ких любителей книги, мягко говоря,
недоумение. Например, принцип
приглашения на фестиваль гостей. Не
будем говорить про артистов – у них
другие задачи, другая известность,
Понятно, когда приезжают предста-
вители каких-то фондов, чтобы пода-
рить городу книги, – но вот писатели
для встреч с читателями? Из года в
год мы видим в числе приглашённых
писательские имена сомнительной
известности, обладателей в основном
окололитературных или забугорных
наград, зачастую, просто нелюбящих
русскую литературу, и обязательно
– заезжих издалека, – вот их-то как раз
таганрогские организаторы почему-то
усиленно популиризируют. И на этот
раз: Михаил Яснов, Ксения Драгун-
ская, Татьяна и Владимир Сотниковы,
Андрей Геласимов. Кто их знает на
×åõîâñêèé êíèæíûé ôåñòèâàëü â Òàãàíðîãå
Состоялись фестивальные встречи таганрожцев с писателями Михаилом Ясновым,
Ксенией Драгунской, Татьяной и Владимиром Сотниковыми, Андреем Геласимовым и
другими известными творческими людьми. Прошли презентации, мастер-классы, акции,
конкурсы, street-art и флэш-мобы, выставки и книжная ярмарка, – около пятидесяти ярких
мероприятий.
Пишущих людей, конечно, волновали тенден-
ции развития литературы. Отсутствие такой сю-
жетной составляющей, как экспозиция, Андрей
Геласимов, в частности, признаёт как особенность
своего творчества, но не как общее явление. Хотя,
считает, что ускорение, «компрессия» времени,
безусловно, сказывается на творчестве современ-
ных авторов. Подробные описания, отметил он,
исчезли как из малых, так и больших жанров.
Например, практически не встречаются, как преж-
де, детальные обрисовки блюд. Вопрос о кухне
возник естественно, так как гости кафе дегустиро-
вали кушанья из презентованного на этой встрече сборника гимназистки Ирины Шапран
«Книга рецептов от А.П. Чехова»…
На закрытии фестиваля были подведены итоги, убедившие всех, что он стал «глотком
духовности», вкладом в развитие читательской культуры таганрожцев. После выставки
«Лучшие книги России – библиотеке» в фонде ЦГПБ им. Чехова осталось более 900 книг,
пополнились фонды детских и школьных библиотек.
Валентина Данькова, член Союза журналистов России.
Дону, какими литературными заслуга-
ми они добились права быть гостями
фестиваля? К примеру, Геласимов
– малоизвестный, скорее всего, воль-
ный писальщик коммерческого толка.
Смотрим сведения о нём в Интернете.
Жил в Англии, учился в Англии, изу-
чал английскую литературу (таких
скорее надо на Шекспировский фести-
валь приглашать, а не на Чеховский),
видимо, приехал в Россию «учить»
российских читателей и литераторов
мастерству употребленя в литературе
матерных слов. И под конец сведений о
себе, «знаменитый» писатель выдаёт:
«Сейчас работаю над книгой о периоде
вторжения советских войск в Японию
и бомбардировки Хиросимы».
«Вот злодеи! – думает современ-
ный молодой читатель, воспитанный
на презрении ко всему советскому,
прочтя геласимовские строки. – Втор-
глись в маленькую, беззащитную Япо-
нию, да ещё и Хиросиму бомбили...»
Это что, заведомо приготовленная
провокация или понимание истории,
внушённое автору его британскими
учителями, которые, видимо, уверены
в том, что в 1945 году Манджурия яв-
лялась исконной территорией Японии,
что захваченные японцами в 1902
году острова – тоже Япония, а бомби-
ли Хиросиму, конечно же, русские?
Так, по меньшей мере, воспримет эту
дезинформацию нынешнее необра-
зованное молодое поколение, и свой
вклад в распространение подобной
дезинформации, вопреки установкам
президента Российской Федерации о
патриотическом воспитании молодё-
жи, вносят и устроители фестиваля,
приглашая на него «кого ни попадя».
Что может передать таганрожцам
такой гость? Зачем таганрогскому
читателю британский глашатай истори-
ческих событий? Зачем на фестивале,
носящем имя
великого русского писа-
теля
, литераторы, ничего полезного для
русской литературы не сделавшие?
И почему мы ни разу не видели в числе
гостей фестиваля донских писателей,
среди которых много настоящих масте-
ров слова, не слышали об их встречах
с читателями. В том же Таганроге
живут два больших, российского мас-
штаба, писателя: Игорь Михайлович
Бондаренко и Владимир Валентинович
Моисеев, рядом с которыми залётные
геласимовыпросто окололитературная
мелюзга. Наверное, у организаторов
фестиваля есть причины преклоняться
перед гастролёрами.
Ну да Бог с ними, с геласимовыми,
они знают, что должны писать. Мы
не против приглашения на фестиваль
заезжих гостей. Но вот таганрогские
устроители фестиваля, как они на это
смотрят? И потому хочется задать
начальнику управления культуры г.Та-
ганргога Е.Б. Шелухиной два простых
вопроса:
«Кто и по какому принципу
осуществляетприглагшение писате-
лей на фестиваль, кто и как оплачи-
вает их проезд и пребывание в Таган-
роге? Почему в рамках фестиваля
не проводятся встречи читателей
с донскими писателями?»
Если фес-
тиваль всего лишь коммерческое пред-
приятие, на котором конкретный круг
лиц зарабатывает конкретные деньги,
то почему тогда не назвать его просто:
«Таганрогский коммерческий книж-
ный фестиваль»? Всем было бы всё
понятно. Если некоммерческий Фонд
«Пушкинская библиотека» решает
какие-то свои частные задачи – тоже
другое дело. Но причём тут Антон
Павлович Чехов? Или в современных
условях брендовая трёпка любого боль-
шого имени доступна каждому – была
бы причина?
Думаем, что вопросы эти инте-
ресуют не только газету, но и всю
литературную общественность Дона,
поэтому очень надеемся получить на
них ответ.
Обозреватель «ДП»
Духовой оркестр
Всю лихость джаза разом
заглушив,
Над шумом дня, под неба синевой
Рванулся вверх и расплескался
вширь
Маг давних лет – оркестр духовой.
Не знаменитый, не из дальних мест,
Зато у всей округи на виду –
Провинциальный духовой оркестр
Воскресным утром в городском
саду.
Там, где акаций белых тихий круг,
Там, где сирени пенистый венок,
От музыки всё делается вдруг
Хмельным и золотистым, как вино.
И пусть на верхних нотах альт
фальшив.
И пусть гобой с валторной не
в ладу,
На главный приз – взволнованность
души –
Оркестр играет в городском саду.
Оркестр играет, отметя года,
В весеннем небе золотится медь.
Ах, как чертовски песня молода!
И песне этой хочется подпеть.
Давно забытый старенький мотив
Приобретает новые права.
И я пою, а музыка летит,
И у весны кружится голова!
Над шумом дня, под неба синевой,
В любом краю, без отдыха и сна,
Не умолкай, оркестр духовой,
Живи всегда, как солнце и весна!
Провинция
Сыплют в землю с неба
звезды-льдинки,
Путаются в выкосах жнивья.
Как живёшь, российская глубинка,
Тихая провинция моя?
От Кремля Московского далече –
У тебя своя печаль и боль.
У тебя свои суды и вече,
И позор, и слава, и любовь.
Что тебе элитные бомонды,
«Звёзды», о которых столько лгут?
Не выходят никогда из моды
У тебя терпение и труд.
Ими только счастлива и свята,
И Москве отсюда не видна.
Ты хлебами тучными богата,
Дивными талантами красна.
Из глубинки чёрпаются силы
Для побед и подвигов страны.
Будешь ты всегда крепка, Россия,
Если здесь, в провинции, сильны!
***
То хамит, то льстит, то кается,
То кричит, то улыбается,
То во двор, как кот-гулёна,
То – украдкой, мимо дома.
От него одни потери.
Не впущу, закрою двери!
Пусть к другим торит тропинку
На другую половинку,
Пусть к Наташке, пусть к Алёне –
Там-то ждут определённо!
Ну, а мне зачем он нужен?
Для чего у дома кружит?
Так сама про всё решила
И закрыться поспешила,
И зашторила окошко,
И поплакала немножко…
Поспала, про всё забыла
И окошко приоткрыла.
Глядь, знакомая рубашка –
Не с Алёной, не с Наташкой,
Не в чужом бору – во поле,
Под окном… Впускать уж, что ли?
Дождь
Падал дождь, в траву вбивался,
Землю жаркую дробил,
Влагой мир залить старался
Изо всех дождливых сил,
Барабанил в бубен грома,
На цветах листву топтал,
Вымыл кромку водоёма
И в конце концов устал.
Кáпель влажные колечки
Заиграли серебром.
И в далекий край, за речку,
Покатил свой бубен гром.
Женщина у окна
Она одна, совсем одна,
Её никто не обнимает.
Она у серого окна
Рассветным шорохам внимает.
Струится шёлковая шаль,
Небрежно прикрывая плечи.
Ей прошлый день ничуть не жаль,
А новый – тайною отмечен.
Что принесет он ей – Бог весть, –
Когда ночная тень растает.
И красота, и деньги есть,
Вот только счастья не хватает!
Пусть жизнь уже прошла зенит,
Она добра и хлопотлива,
И всё душа её болит –
Ещё надеется на диво.
Она печальна и горда,
Но веры в счастье не теряет.
Так с неба павшая звезда
Ещё какой-то миг сияет!
Метель
Изменил мне милый, изменил,
В ночь прогнал, в дому замки
сменил.
Я по снегу белому одна
Прочь от дома в чащу побрела.
В снег да в стужу ночью труден
путь,
Не присесть в сугроб, не отдохнуть.
И хохочет белая метель,
Стелет мне, покинутой, постель.
И давно б я в ту постель легла,
Но внезапно расступилась мгла,
И вдали, над пустошью крутой
Огонёк зажегся золотой.
Я брела, а он меня манил,
И мою судьбу от бед хранил.
Он хотя неярок был и мал,
Но, что надо делать, понимал.
Вот и ты, мой друг, в любые дни
Огонёк в душе своей храни,
Чтоб когда-то он в недобрый час
Чью-то жизнь своим сияньем спас.
Îëüãà Ãóáàðåâà
Êàïåëü âëàæíûå êîëå÷êè
Ê þáèëåþ ïîýòåññû