Донской писатель №3

¹3 – 2013 ã

Ê 90-ëåòèþ Ðîñòîâñêîé ïèñàòåëüñêîé îðãàíèçàöèè

Продолжая начатую в прошлом номере газеты тему,

можно сразу сказать о том, когда я повторно испытал «свя-

щенный» трепет от соприкосновения с Храмом Литерату-

ры. Случилось это примерно спустя полтора года, в тот

момент, когда я переступил порог, а точнее – пересек узкий

тамбур с двойной дверью на входе в ХРАМ литературы

ГЛАВНЫЙ – в Центральный Дом литераторов или, как его

называли завсегдатаи, – Цэдээл.

Здесь всё дышало литературой, сбивая дыхание вошед-

шему новичку. Стены, портреты на них, мягкие кресла, пол

и потолок – всё, казалось, пропиталось созвучием великих

имён, создавших великие произведения: здесь стоял без-

звучный звон их многочисленных и разнообразных рега-

лий, слышались стародавние шаги их

гостей со всего света.

Может, это покажется смешным, но

на пик этого самого «священного» тре-

пета я «взобрался» в тот момент, когда

спустился в туалет цокольного этажа в

той части здания, в которой располага-

лись административные помещения.

«Какие великие люди посещали этот

туалет! Какие знаменитые писатели

оставляли в его писсуарах и унитазах

свои «автографы»! – думалось мне, и

я, глядя на идеальной чистоты кафель-

ные стены и пол туалета, забыл, где

нахожусь, – это был музей, настоящий

музей, только экспонаты в нём были

мысленные или, как бы теперь сказали,

виртуальные.

Это, конечно, шутка, но в ней есть

только доля шутки. Такие мысли, наверное, приходили в

голову каждому новичку, переступившего порог этого зда-

ния не только для того, чтобы выпить в ресторане (а такие

были в основном москвичи, не имевшие с литературой

ничего общего, но жадные на «дурничку»), но и для того,

чтобы ощутить себя причастным к

священному культу

большой литературы.

А вот дальше я уже ощутил шок.

Закончив тогда какие-то дела в ЦДЛ, мы с тремя моими

московскими друзьями-писателями (я тогда ещё членом

Союза не был, вышла только моя первая книга) пошли в

ресторан Центрального Дома литераторов – отметить мой

приезд в Москву, обмыть мою книгу. И как бы вне догово-

рённости, лишь согласно никем не придуманным русским

традициям, угощать «столичных снобов», снизошедших до

посещения ради меня ресторана, должен был я – провинци-

ал, дилетант, молодой автор и так далее и тому подобное,

против чего я нисколько не возражал, приняв на себя эту

«миссию» добровольно, и собирался выполнить её с боль-

шим удовольствием.

Мы заняли столик на четверых в большом квадратном

зале с чёрными деревянными балясинами на стенах и по-

толке – чудный интерьер старинного дворянского здания

и обстановка в ресторане располагали не столько к пьянке,

сколько к спокойной интеллектуальной беседе, литератур-

ных дух которой начисто забивал запахи кухни.

Когда мои друзья, изучив меню в кожаной папке, стали

уверенно заказывать вышколенному, в чёрных жилетке и

бабочке, официанту, я чуток забеспокоился. В заказе было

много такого, отчего я начал срочно подсчитывать в уме

свои ресурсы, уже ясно ощущая, что на ресторан их у меня

хватит, а вот на обратную дорогу в Ростов – вряд ли. «Ниче-

го, буду добираться электричками, говорят, что так вполне

можно доехать», – наконец, решительно успокоил я себя,

пытаясь обрести безразличие к принятому официантом

заказу. Но радость от встречи всё же была «подмоченной»

ещё ло первого глотка коньяка.

Мы ели копчёную сёмгу, красную икру, грибные жуюль-

ены, котлеты по-киевски, какие-то салаты, запивали всё это

коньяком и минеральной водой «боржоми» и разговаривали.

Шок я испытал, когда официант принёс счёт.

Сорок рублей! На четверых! За всё это изобилие! Я не

ослышался?

– Так, ребята, – сказал ныне покойный Александр Ки-

риллович Коренев, большой советский поэт, знаток русской

литературы и широкой души человек, – скидываемся по

десятке – и на этом закругляемся…

Моё понимание «столичного снобизма» быстро растая-

ло, и я уже опять видел себя счастливого в купейном вагоне

поезда «Тихий Дон».

Я хочу, чтобы меня правильно поняли: я не привожу

аналогий того, что, мол, как было хорошо «тогда» и как

плохо «теперь», я не ностальгирую по прошлым писатель-

ским привилегиям, я просто хочу привести пример органи-

зации литературной индустрии в стране, при которой для

всех было одинаково достойно трудиться на её ниве – и

писателям большим и малым, и государству, которое орга-

низовало такое вот положение вещей. Тогда в ресторане

разницу с реальной ценой нам оплатил Литературный фонд

СССР, который оплачивал писателям многое: и содержание

трёх десятков Домов творчества, и зарубежные поездки, и

приём гостей, и квартиры, и машины, и много чего ещё.

Но и деньги Фонд получал не от государства, а от тех

же писателей, их труда, – это был великий писательский

профсоюз. Государство приняло постановление, согласно

которому 5 процентов от стоимости каждой выпущенной

в СССР книги перечислялись Литературному фонду. Всего

5 процентов. Вроде как профсоюзный налог. Но проценты

эти выливались в очень большие деньги. Один Владимир

Ильич Ленин своими ежегодными тиражами 50-томных со-

браний сочинений (которые стояли в кабинете у каждого,

мало-мальски значительного начальника, имелись в каждой

библиотеке) при цене за том 5 рублей давал фонду огром-

ные деньги. Возьмите калькулятор. 50 томов стоили 250

рублей, при тираже в 1 миллион стоимость книг составляла

250 миллионов рублей, от которых фонд получал 12,5 мил-

лионов рублей, в те времена это стоимость почти 2-х тысяч

автомобилей «Жигули» шестой модели. И так от каждой

книги. Многотиражный писатель поддерживал творческую

жизнь писателя малотиражного и особенно – начинающего.

Это было разумно и… справедливо.

Я думаю, и в наше время государство могло бы воз-

родить подобную практику. Литературный фонд России

существует. Книги издаются, хотя и меньшими тиражами,

зато наверняка в большем ассортименте, – сегодня каждый

пишущий запросто объявляет себя профессиональным

писателем. Количество издательств, типографий выросло

в десятки раз. Книготоргующие издательства (в основном

московские) получают громадные прибыли, выплачивая

мизерные гонорары авторам. Они платят налоги (если пла-

тят!) на содержание чиновников и ничего – для помощи

писателям. Самопальные, но пробивные, умеющие нахо-

дить спонсоров авторы издают дорогущие, в хороших об-

ложках тома-кирпичи, от знакомства с которыми остаётся

лишь сожаление о напрасно загубленном лесе, пошедшем

на изготовление бумаги для их книг, пусть тоже платят. Го-

сударство вполне может принять такой закон о поддержке

писательского дела в стране путём отчисления в Литератур-

ный фонд России этих самых 5 процентов (ну, хотя бы 3,2,1

процент) от стоимости каждой изданной книги и обязать

все издательства и типографии, работающие на правах из-

дательств, включать в свои калькуляции стоимость этих

перечислений.

Конечно, будут прятать, конечно, будут утаивать, но всё

не утаишь, а перечисления легко проверить. И потому хоть

что-то, но писателям попадёт. Да и прячут ведь не из-за этих

отчислений, которые в основном будет оплачивать заказчик,

а от действующей сегодня системы налогообложения.

Тут у государства вариантов много. Всё зависит от жела-

ния законодателей, наличие которого весьма сомнительно.

Но ведь общество, потерявшее культуру, важнейшей частью

которой является литература, это общество деградантов.

И никакая попса, никакие громогласные телешоу и теле-

мыло, никакая голливудская жвачка, никакие сникерсы и

орбиты не вернут такому обществу уровень культурного

развития. Культуру невозможно раскрутить продюсерски,

как раскручивают ныне безголосых певцов и практически

нулевых литераторов. Раскрутить можно лишь антикуль-

туру, – она подвластна золотому тельцу. И потому печаль-

но смотреть на то, как человечество, породив творения

Моцарта, Чайковского, Пушкина, Байрона и много других

величайших культурных явлений, сегодня слушает бес-

смыслицу Киркорова и Тимати, читает сочинения Донцовой

и Устиновой. На горизонте уже замаячил неандертализм,

вооружённый теперь современной техникой. Сегодня он

уже обсуждает тарифы сотовой связи, но мыслить за него

будут компьютеры.

Такая мера могла бы оказать существенную помощь

литературе и снять с государства проблему оказания помо-

щи писателям в частности и литературе в целом. Помощь

эта необходима, конечно же, не на погашение разницы в

ценах в ресторанах, не на развлекательные поездки или

коллективные увеселения: она нужна прежде всего для

приличного существования писательских организаций (в

Москве их три, в Ростове всего две, в некоторых регионах

– по одной), для оказания материальной помощи преста-

релым и больным писателям, для достойного содержания

домов-музеев наших классиков, для выпуска какой-то

периодики писательских организаций, для издания книг

молодых, действительно талантливых авторов, у которых,

как правило, денег на книги нет, что ведёт в конечном итоге

к их творческому разочарованию.

Кто бы там что ни говорил согласно своей образован-

ности и культурному уровню, что бы ни делал, популяри-

зируя электронные средства передачи

информации, но без книги наша жизнь

сегодня всё ещё невозможна. Книга

пока остаётся символом культуры

нации, а её создатели – лицом этой на-

ции, лицом общества. И, если прийти

сегодня в Ростовское отделение Союза

писателей России, можно это лицо уви-

деть. И может быть, задуматься...

Кстати, закон о подобных отчисле-

ниях, я думаю, вполне возможен и на

уровне Ростовской области: Ростовс-

кое отделение Литературного фонда

России у нас тоже имеется. Только с

пустым расчётным счётом...

А вдруг областные депутаты над

этим задумаются?

Но мечтать, как говорится, не вред-

но... Хотя мечты эти касаются не толь-

ко писателей, их реализация нужна и

государству. Тому, которое считает себя цивилизованным.

Разносторонне. Тому, которое хочет иметь умственно раз-

витые будущие поколения.

Вот видите, начал вторую часть статьи вроде бы с юмо-

ра, а закончил, ну скажем так, не слишком весело.

Алексей Береговой, член Союза писателей России

P.S.

В первой части статьи, опубликованной в предыдущем

номере ДП, мною была допущена ошибка с указанием наград

и общественных должностей председателя правления Ростовс-

кой областной писательской организации Петра Васильевича

Лебеденко. П.В. Лебеденко был лауреатом не Государственной

премии в области литературы, а премии ВЦСПС (Всесоюзного

Центрального Совета Профессиональных Союзов). Он также

был не членом бюро Ростовского обкома партии, а депута-

том Ростовского областного Совета. Благодарю тех людей,

которые указали мне на ошибку, и приношу читателям свои

извинения. А.Б.

Àëåêñåé Áåðåãîâîé

2. ÀÒÌÎÑÔÅÐÀ ÕÐÀÌÀ

В кабинете председателя правления. Справа: Алла Георгиевна Варлагина

В гостях у А.В. Калинина