3 / 8
Ëèòåðàòóðíàÿ ñòðàíèöà
3
¹ 3 – 2013 ã
В мире слов
Сады цвели. Росла трава…
Зима куражилась метельно.
И жили в мире все слова,
Похоже, от меня отдельно.
Хореев, ямбов – я не знал
И чувствовал иначе счастье,
И потому не посягал
На рифм созвучье и согласье.
Шуршал каштан своим листом,
Пел ветер в зарослях осоки –
Не мог подумать я о том,
Что слышу будущие строки…
Надзвёздные стихи
И в горах, и на поляне,
У загадочной воды, –
Отыскать хотят земляне
Потаённые следы.
Эти росчерки кривые
Средь космических полей –
Будто искорки живые
Межпланетных кораблей.
Эти росписи на скалах,
Эти конусы камней
Со следами небывалых,
Неопознанных людей…
Через Млечные завалы
(Эти дали не глухи)
Кто-то шлёт свои сигналы,
И надзвёздные стихи.
«Лебеди летят»
Заболел… Жена в тоске томится
И крошит в заварку зверобой.
Я лежу, а огненные птицы
Кружатся подолгу надо мной…
Слышу голос я:
– Давай укрою.
Мало спал. Больные дольше спят. –
Улыбаюсь ей:
– А надо мною,
Посмотри-ка, лебеди летят!
– Что ты, муженёк, – откуда
взяться?
Вот какой ты странный человек.
В это время бегают лишь зайцы:
Ты в окно взгляни, как валит снег. –
Пожимает хрупкими плечами.
У неё, смотрю, тревожный взгляд.
– Снег так снег, – согласно
отвечаю, –
Только всё же – лебеди летят.
Радостная мука
Нет, не белый взлёт метелей
Над землёй необозримой,
Нет, не дрожь волненья в теле
Неразгаданной любимой.
Нет, не шаг ночных прохожих
В тихий дом, к теплу и свету.
Нет, не гул весенней дрожи
В льдах речных, летящих к лету…
Это тише шума листьев,
Рвущих почки. Легче звука.
Это зимних звёзд лучистей –
Эта радостная мука.
Это – в самых малых порах
Сердца, жаждущего биться.
И слова – те, из которых
Строчка лучшая родится.
Поезд жизни
Поля сверкающей пустыней
Лежат вокруг – и свет луны
На всё рассыпал отблеск синий
Из многозвёздной вышины.
Недвижный воздух жжёт и щиплет,
Как ночь среди ненастных туч.
Не звёзды – иглы с неба сыплет, –
Так блеск их радужный колюч.
Застыл и замер путь безмолвный,
Но и безжизненным путём
Несётся поезд, жизни полный,
С победоносным торжеством…
Светлые следы
Я давно ушёл из детства –
Затерялся в ковылях,
Унося с собой в наследство
Мир, вместившийся в руках.
Я унёс, как корку хлеба,
Как глоток святой воды,
Свежесть утреннего неба,
Шелест свежей лебеды.
…Тихо спит седая память
В старых листьях лебеды.
На земле хочу оставить
Только светлые следы…
Настоящая уха
Дон. Любые перевозки
По плечу большой реке…
И гудки, как отголоски,
Затихают вдалеке.
Потемнели неба своды –
Вечер дарит тишину.
Серп луны упал на воды
И нырнул блесной ко дну.
Судака на части режу,
Разбираю потроха…
В казане из рыбы свежей –
Настоящая уха!
Бойкот
От тебя я уезжаю.
От себя я ухожу…
На крючок червя сажаю,
Окуней в реке ужу.
Но прожорливые рыбки
Объявили мне бойкот.
Нет удачи, нет улыбки,
Беспросветный дождь идёт.
Может быть, уехать дальше –
Место рыбное найти?..
Надо было думать раньше,
На дороге, на пути!
Как и окунь, так и щука, –
Всё бойкотом мне грозит…
Нагнетая с неба скуку,
Не спеша дождь моросит…
В гости жду…
В гости жду тебя, дружище,
На дары донской земли.
Здесь, в озёрах, окунищи –
Как в Амуре горбыли!
А в степи, за дикой вишней,
В раннем зареве утра
Для твоей постели пышной
Рано зреют клевера.
В тесной кадке бродит жито,
По ночам фырчит, бурчит…
Кто-то скажет: «Пережиток!» –
Даже грозно обличит.
Но наш Дон ни в коем разе
В передрягах многих лет
Не нарушит и не сглазит
Древних пращуров завет!..
В зелёном храме
Живя в степном, зелёном храме,
В любезном памяти краю,
Я просыпаюсь с петухами
И вместе с иволгой встаю.
И вновь душа поёт и верит,
Как в измерении ином,
А время медленное мерит
Кукушки вечный метроном.
И будет радость долго длиться,
И будут веселы глаза…
На рукопись мою садится
На место рифмы стрекоза.
Âàëåðèé Êàëìàöóé
Ãëîòîê îçîíà
Непостижимое
Восход сплетает рыжей лентой
С каёмкою рассветно-алой,
Одновременно небо с небом,
Софитом солнца озаряя
Кудрявый облачный каракуль,
Раскроенный на кучу шапок
Сверхскородвижущимся чудом,
Где я, икринкой в тесной банке,
Венцом творения и жертвой,
Божественным рукам доверясь,
Непостижимому внимаю:
Крылу, восходу, небосводу…
***
Рыжелицая осень-красотка,
Огневую надев киноварь,
Пела гимн, – и нежданная нотка
Обратила предзимье в сентябрь.
Ослепила касанием ярким
Позабывших о тёмных очках
И открыла дорожным гулякам
Беззаботных шатаний размах…
Нам, пристывшим, – подарок
желанный:
Вся протяжная улица – кров!
Новь асфальтная – путь
богоданный,
Благодать горькодымья костров…
Горсть лучей
–
перелётным
бродягам,
Подаянье «калифам на час»…
Но уже недовольно и нагло
Туча целит прищуренный глаз…
Дождик жмёт веселящимся
скерцо,
Предвкушая бравурный финал...
Лист катальпы* – отброшенным
сердцем, –
Покружив, на дорогу упал...
Глядя в окно
Готовясь к долгому зимовью,
Изгнав осенний антураж,
Природа, верная безмолвью,
Прядёт затейливый меланж,
Где зелены лишь лапы ели...
Деревья прочие – черны,
Как будто миром погорели,
Стоят, безлиственно скудны.
А в обнажившихся изломах,
В игре изогнутых сучков,
В сплетенье знаков незнакомых –
Читаю вязь премудрых слов...
Воображу в слововиденье
По неначертанным «листам»,
Что нет для смертных обновленья,
Того, что дарится цветам,
Стволам, скукожившимся
травам…
Воспрянет юношески ветвь...
«Венцу живого» – только право
Родиться раз... И умереть...
А чем продлить существованье? –
Приотворить укром души...
И древострочным заклинаньем
Соткалось в воздухе: «Пиши!..»
***
Зачем оголили берёзу,
Оставив раздетой в мороз?
Какую больную угрозу
Шатёр разметавшийся нёс?
Стан бело-пестряный, сорочий,
Теперь до стыда обнажён,
Как бедный дословный
подстрочник, –
Нарядной одежды лишён…
Ни веток, ни рифм, ни метафор,
Ни листьев – метельный покров,
Как ветром сдуваемый капор,
Не греет кургузых сучков.
Но только под мартовским током
Стволетье – к Небесному мост, –
Пронзится живительным соком –
Побеги отправятся в рост!
Коснутся деревьев соседних,
Пробившись листвой молодой,
Серёжки, – что к светлой обедне, –
Жемчужный раскроют подбой.
И может, в грядущем потоке,
Деля с ним «всетронутость» ту,
Я выдохну лучшие строки –
И снова крыла обрету?..
День твоего рожденья
День твоего рожденья
Снегокруженьем соткан,
Сказкой хитросплетенья
Белоузорных окон.
Гладкою амальгамой
Льда над живой водою,
Белым пареньем храма
Над маетой земною…
Проблеском вышней дали –
Робким излучьем света,
Пухом ажурной шали
На перезябших ветках.
День твоего рожденья –
Белоэтюдный вечер
С пиршеством утоленья
Предожиданья встречи,
С месяцем серповидным
Над сединой сугроба,
Где никому не видно:
Двое – седые оба.
***
Предновогоднее убранство
Зимою в мир поднесено:
Пришлось ей выбелить
пространство,
В гипюры вырядить окно,
Свежерождённою порошей
Укрыть, что хожено людьми,
Чтоб с бодрой чисткою дорожек
Душой очистились они...
Снега укладывать на крыши,
А на припудренной сосне
В бега пустить двух белок рыжих –
Подарком зимним лично мне!
***
Взметённое солнце сквозь окна
вагона
Горит над прикрытым зрачком.
Природа, хозяйкою ранней,
бессонной,
Сияет умытым листком.
В улыбке зарёй подрумяненной
тучки
Совсем нет угрозы дождя...
Вступает Сегодня – потоком
могучим,
Уклад бытия утвердя!
И место найти в этом новом
«сегодня» –
Нетягостный труд для меня:
На лучик светлее прожить
и свободней
В гармонии чудного дня!
Èðèíà Ñàçîíîâà
 ãàðìîíèè ÷óäíîãî äíÿ
____________________________
*Катальпа – дерево с крупными, в виде