5 / 8
Ëèòåðàòóðíàÿ ñòðàíèöà
5
Âàñèëèé Âîðîíîâ
ÎÍ ÑËÛØÀË ÂÅÊÀ ÃÓË
эссе
Когда он был рад встрече, то
издалека широко раскидывал руки,
приподнимался на носки во весь ис-
полинский рост и рокотал оперным
басом:
– Что зрят мои очи! Не сон ли
вижу?
Крепко, до боли, жал руку, при-
стально глядел в глаза и смеялся
легко, раскатисто. Он был красив в
общении. Сила играла в его фигуре
Микулы Селяниновича. От него шли
уверенные, крепкие, мускулистые
слова. В жизни, в деле, в работе он
был решителен, упрям, настойчив.
Владимир Сергеевич Сидоров.
В юношестве он мучительно
искал смысл жизни. Пробовал себя
на излом, на прочность. Имея все
качества первоклассного атлета, он
брал верх над сверстниками во всех
видах спорта: беге, прыжках, гимна-
стике, футболе, волейболе, тяжелой
атлетике. Я видел, как он в жиме
клал руку сильных соперников. Его
руку не мог поколебать легендар-
ный штангист Василий Алексеев.
Дело было в середине 80-х на даче
Алексеева в станице Мелиховской.
Сидоров уверял, что Алексеев ему
подыграл, пожалел.
В восемнадцать лет он опубли-
ковал в молодежной газете первые
стихи. Поступил в Ростовский
университет. Яростный мир от-
крывался юноше. Музы щекотали
нервы, порывы души были чисты
и благородны. Он весь, он свой в
студенческой стихии. Но… вопреки
всякой логике, Владимир порывает
с кипучей студенческой жизнью и
по комсомольской путевке едет в
Казахстан поднимать целину.
У Сидорова своя логика. Он
должен быть в самой гуще челове-
ческого коловращенья, в сердцеви-
не страстей конкретного дела. Он
докапывался до сути. У меня на
полке стоит старенький томик Ле-
онардо да Винчи: его суждения о
науке и искусстве, художественная
проза. Сидоров подарил мне его во
время нашего знакомства в журнале
«Дон» весной 1974 года. Там есть
подчеркнутые Сидоровым строки:
«Я не буду ничему верить из того,
что написано…Я открою глаза, буду
детально рассматривать явления и
отнесусь с доверием только к тому,
что увижу собственными глазами».
В этом весь Сидоров. Это глав-
ное в его отношении к миру. Только
своим опытом, кожею, кровью он
должен познавать жизнь. На целине
он опробовал разные профессии:
прицепщика, тракториста, кузнеца,
скотника. Здесь родились новые сти-
хи. О молодости, любви, вечности.
С крепкими земными мета-
форами, взрывным глаголом.
О человеческой хрупкости и
бескомпромиссном упрямстве.
Стихи овеяны комсомольской
романтикой, во многом подра-
жательны. Они, за небольшим
исключением, так и остались в
целинской тетради.
В 1959 году двадцатитрех-
летний Владимир Сидоров
получил диплом учителя-ис-
торика и приглашение в ас-
пирантуру. Областная газета
«Комсомолец» звала в штат.
Было предложение и только
что открывшейся студии облас-
тного телевидения. Многие его
сокурсники начали карьеру на
этом поле. Наверное, и Сидоров
мог бы стать профессором или
журналистом.
Но… опять вопреки всему
он делает выбор Павки Корчаги-
на. По путевке комсомола едет
на Братскую ГЭС, потом на Алтай,
на Дальний Восток и Камчатку. Не
только комсомольская романтика
будоражила кровь. Он, как молодой
Леонардо, хотел пощупать мир соб-
ственными руками. Ехал проверить
себя в настоящем деле. Понять свое
поколение, понять себя.
И был восторг,
И века гул, и небо было голубое,
И степь была, и гром прибоя,
И кто-то ждал на берегу.
Вообразите, с каким жизненным
багажом вернулся в Ростов через
четыре года вчерашний студент. Он
слышал гул века, познал все, умел
все. Освоил множество профессий.
Стал поэтом. СтихиСидорова печата-
ли в столичных изданиях, готовилась
первая книга. Но увы, поэт вернулся
в другую эпоху, другой Ростов. Ме-
нялись нравы, люди. В журналах и
издательствах пели уже другие пес-
ни. Не в добрый час вышла первая
книжка Владимира Сидорова «Какая
теплая земля!» Как по команде, об-
ластные газеты вынесли приговор:
безыдейность, клевета на действи-
тельность, шаткость мировоззрения.
Критику подхватили в Москве, в
журналах «Огонек», «Крокодил». На
вредной книжке поставили крест. А
в редакциях, куда обращался Сидо-
ров, советовали не высовываться,
подождать.
Молодой человек пережил самое
сильное разочарование в жизни.
Замкнулся. Ушел от культуры, от
цивилизации. Ушел слесарить в го-
родской автопарк. Угасала надежда
своей нужности, вера в большое
дело. Дело, которое было под стать
его богатырскому плечу.
Не угасала работоспособность.
Сидоров напишет и издаст новые
стихи. В Москве и Ростове. Его
примут в Союз писателей. Позовут
работать в журнал «Дон». Но печать
отщепенца и изгоя навсегда омрачит
его романтический дух. В 70-е годы
мы видим другого Сидорова. Удар-
ник всесоюзных строек облачился
в схиму историка. История долго
догоняла его и наконец заключила
в свои объятия. Ласково глядела в
глаза: «Отныне ты мой раб, мой вер-
ный служитель! Велик твой труд. Ты
поднимешь на-гора историю Росто-
ва-на-Дону и Нахичевани, создашь
свою, сидоровскую, историю донс-
кого казачества, спасешь от забвения
самые трагические события на Дону
и в России. Ты один заменишь собой
научные коллективы и академичес-
кие институты…»
А ведь уже был успех, признание
поэта Сидорова, прозаика Сидо-
рова. В 80-е годы опубликова-
ны два исторических романа,
«Камышеваха» и «Темерник».
О революционных событиях
1902–1905 годов. Был замысел
третьего романа – о 1917 годе.
Но однажды увидевший нетро-
нутые пласты документов по
истории Дона, Сидоров уже не
мог изменить истории. Поэзия
и проза отошли на второй план
и, как оказалось, навсегда.
Родился крупный русский
историк, краевед, исследова-
тель. Наконец Сидоров нашел
большое дело, а дело встретило
своего верного раба. 90-е годы
– апофеоз его творчества. Дон-
ская публичная библиотека из-
дала пять томов энциклопедии
Ростова-на-Дону и Нахичевани.
Отдельно публиковались ста-
тьи из энциклопедии донского
казачества. Было заявлено о
выходе двадцатитомного собрания
сочинений Владимира Сидорова.
Увы… Если история прошлого
раскрывала объятия своему рабу,
вдохновляла и окормляла его духов-
но, то современная история – 90-е
годы – была злой мачехой для твор-
ца. За свой титанический труд Сидо-
ров не получил ни копейки, издание
двадцатитомника застопорилось, и,
как оказалось, навсегда. Лихие 90-е
выплюнули историка на обочину
жизни.
От нищеты, от голода его спасла
газета «Крестьянин», один из ее ру-
ководителей – Александр Обертын-
ский. Он дал ему штатную работу,
стабильный заработок.
Несколько лет я работал в «Крес-
тьянине» вместе с Сидоровым. Мы
не были друзьями, но общались ко-
ротко и по-свойски. Каждый день он
приходил на работу минута в минуту.
Раскладывал бумаги и молча
погру-
жался в работу. Отвлекался только
по необходимости и не любил, когда
отвлекали по пустякам. По необходи-
мости он приходил и в Дом писате-
лей. На собраниях сидел где-нибудь
в уголке и читал корректуру. Одино-
кий, непонятый. Отверженный. Он
надежно, навсегда схоронил свои
страсти, повесил замок. В редкие
минуты можно было видеть прежне-
го Сидорова, его улыбку, смех.
К 60-летию Сидорова я напеча-
тал о нем небольшие заметки «Ис-
тория догоняла его». Он прочитал,
улыбнулся: «Ты глазастый, можно
было напечатать только один заго-
ловок».
О двадцатитомном собрании его
спрашивали и корреспонденты, и
друзья-писатели. Сидоров разводил
руками: «Нынешней истории не до
Сидорова».
От ростовских юбилейных и
прочих медалей и премий историк
решительно отказывался, считая,
что власти уродуют архитектуру
города.
И последний штрих. В апреле
1989 года Владимир Сидоров напи-
сал письмо главному редактору га-
зеты «Литературная Россия» Эрнсту
Сафонову. Он предлагал редакции
выступить с почином восстановле-
ния храма Христа Спасителя. Кон-
кретно: учредить общероссийский
фонд, обратиться ко всем гражданам
России с просьбой вносить посиль-
ную лепту в святое дело. Сидоров
ручался, что дело пойдет, несмотря
на столь грандиозную идею.
«Литературная Россия» опубли-
ковала письмо Сидорова. Ростовский
писатель первым в России публично
сказал о необходимости восстановле-
ния храма Христа Спасителя. Пошли
отклики, письма, пошли первые де-
нежные переводы, Счет шел уже на
тысячи людей, присылавших деньги
из разных городов и весей страны.
Идею подхватило московское прави-
тельство и учредило свой фонд.
Храм был построен заново в
рекордно короткие сроки. По завер-
шении строительства в фасадной
части вмонтировали металличес-
кие пластины с именами главных
пожертвователей на историческое
дело. Имени Владимира Сидорова
там нет…
Я не верю в диагноз врачей, из-за
которого якобы Сидоров покончил с
собой. Диагноз времени куда страш-
нее: не до истории теперь, не до
Сидорова.
История:
Первая публичная библиотека
в Ростове-на-Дону (ныне Донская
государственная публичная биб-
лиотека) открылась сравнительно
поздно. В 1862 году городской
голова Андрей Матвеевич Байков
впервые поднимает вопрос в Город-
ской Думе о создании городского
музея и публичной библиотеки, но
не встречает понимания. Попыт-
кам создания городской публич-
ной библиотеки также усиленно
противостояли владельцы частных
платных библиотек-читаленКупри-
янов, Салтыков, Васильев.
В 1884 году, проживающий в Харь-
кове штабс-капитан В. А. Сыхра
предложил А. М. Байкову, снова
избранному городским головой,
купить у него в собственность
Ростова книжное собрание из
трёх тысяч томов. Это предло-
жение Дума тоже отклонила. Тем
не менее, в том же году Дума всё
же решила в целях «ограждения
общественной нравственности
от таких публичных увеселений,
которые могут влиять на массы
развращающим образом» учредить
библиотеку и разрешила Городс-
кой Управе купить бывшую част-
ную библиотеку Г. А. Фронштейна
– три тысячи книг на сумму 4675
рублей, которая послужила осно-
вой для формирования фонда
Ростовской-на-Дону городской
публичной библиотеки.
По инициативе А. М. Байкова,
Дума обратилась к екатеринослав-
скому губернатору за разрешением
открыть в Ростове городскую пу-
бличную библиотеку. 21 мая 1885
года разрешение было дано.
В декабре 1885 года был утвер-
жден штат и бюджет библиотеки.
Первым её заведующим стал (по
совместительству) член Городской
Управы Станислав Васильевич
Журавлев.
7 января 1886 года состоялось
торжественное открытие город-
ской публичной библиотеки. При
открытии фонд состоял из 3313
наименований и 3975 томов.
Город давнождал создания тако-
го центра народного просвещения,
как публичная библиотека. Пред-
полагалось, что Ростовская библи-
отека окажет самое благоприятное
влияние на уровень образования и
нравственности в среде городского
населения и станет центральной
библиотекой уезда.
Первоначально планировалось
выстроить для библиотеки двухэтаж-
ное здание по Думскому проезду на
средства, полученные от продажи
одного из участков городской зем-
ли. Но поскольку помещение би-
блиотеки выстроено еще не было,
её поместили в арендованном у
купчихи Хазизовой доме по улице
Большой Садовой с годовой аренд-
ной платой сначала 800 рублей, а с
1 июня 1887 года – 900 рублей.
На 1 февраля 1886 года библио-
тека имела уже 272 подписчика,
а к 1 февраля 1887 года их число
составило 876, посетило читаль-
ню библиотеки 11101 человек, из
них за плату – 1310. На каждого
читателя в течение года прихо-
дилось более 30 книг. В «Отчете
Ростовской-на-Дону городской
публичной библиотеки за 1887
год» отмечено, что потребность
в чтении действительно прогрес-
сирует с каждым годом. Такое
увеличение читающих и посеща-
ющих библиотеку вызвало более
усиленную деятельность личного
состава библиотеки, который по
справедливости требует увеличе-
ния и соответствующего вознаг-
раждения.
В постановке нового для города
дела был допущен крупный про-
мах, исключающий самое важное
достоинство библиотеки – её пуб-
личность и общедоступность. Речь
шла о плате за абонемент, который
давал право пользоваться книгами
и журналами на дому. Читатели не
возражали против платы, потому
что во многих городах библиоте-
ки были платными. Но поскольку
плата за пользование абонементом
Íàâñòðå÷ó þáèëåþ
 ýòîì ãîäó Äîíñêîé ãîñóäàðñòâåííîé ïóáëè÷íîé áèáëèîòåêå èñïîëíÿåòñÿ 125 ëåò
(Îêîí÷àíèå íàñòð.6-7)