20 / 184
20
Вера Панова «Сергей Иванович и Таня»
Он позвал воспитательницу, ее звали тетя Оля, и сказал:
— Эта девочка очень любит пшенную кашу, дайте ей побольше.
Она принесла на подносе миску с кашей. Я сказала:
— Оставьте мне, пожалуйста, немножко каши на потом.
— На какое это потом? — спросил Сергей Иванович. — Ты поешь и
сразу ляжешь спать.
— Я не засну, — сказала я, — если не поем перед сном.
—Еще как заснёшь, — сказал он. — Заснёшь и будешь видеть замеча-
тельные сны. А утром придёшь сюда и расскажешь мне, что ты видела.
Но утром, когда я хотела исполнить его приказ, тетя Оля сказала:
— Куда же ты пойдёшь со сна, растрёпанная и немытая. Сначала при-
браться надо как следует.
Она провела меня в умывальную, где над длинной белой раковиной
бежала из кранов вода, дала мне жесткую губку и велела обтереться с
головы до ног. Вода была холодная, как лед. Я сказала:
— Я люблю умываться теплой.
— А где я ее тебе возьму? — спросила тетя Оля.
— Надо нагреть на плите, — сказала я.
— Конечно, — сказала тетя Оля. — Вот сейчас побегу греть. Обожди,
в четверг будет баня, тогда получишь теплую воду, как все.
Она расчесала мне волосы, помогла надеть детдомовское платье из
жесткой зеленой ткани и построила нас в пары, чтобы идти гулять.
— Я не хочу гулять, — сказала я. — Холодно.
— Подожди весны, — сказала тетя Оля, — тогда будет тепло. А пока
зима, конечно, холодно. В саду побегаешь, разогреешься.
Был сильный мороз, и я подумала, что мы все заболеем, но когда
поиграла с ребятами в снежки, действительно стало тепло.
Вернувшись с гулянья, мы должны были, по расписанию, учиться.
Заниматься с нами пришёл Сергей Иванович. Он сказал мне:
— Говорят, ты отказывалась идти гулять и требовала теплой воды для
умыванья. Имей в виду, эти номера здесь не пройдут. Тебя и так довели
до того, что ты еле дышишь.
— Да, — сказала я, — и учиться мне тоже трудно, потому что я сла-
бенькая.
— Ты такая, как все ребята, — сказал он, — только в тебе убита воля,
ты разучилась говорить себе: я должна. Ты должна ужинать один раз,
а не два. Должна мыться холодной водой. Должна учиться, чтоб назло
фашистам стать грамотной и умной. Должна дышать свежим воздухом.
А все остальное насчёт слабости и прочего — мы пошлём к черту, лад-
но? Не обращай внимания на слабость, вот ее и не будет. И ничего ты не
слабенькая, я сам видел, как ты миску каши уплела.
Вот так он меня с моей дистрофией сразу взял в оборот. И удивительно
— я стала делать все, чего, казалось мне, не могла делать дома, при маме.
Даже принимала рыбий жир.