17 / 184
17
ДОН_новый 15/1-2
И Таня рассказала:
О ЗИМЕ
Это была самая холодная зима. Выйдешь на улицу, глотнешь воздуха
— сразу у тебя в животе как будто кусок льда. Я сказала об этом маме,
она сказала:
— Ну, не ходи гулять, деточка, ты слишком слабенькая стала.
О ЛУНЕ
И все от этого холода окоченело. Окоченели замороженные окна. Око-
ченели и белые крыши; похоже было, что луна тоже окоченела, — такая
она стала белая и таким от нее несло холодом. Ее свет был похож на по-
лотнища белой марли, спускавшейся с неба на землю. Поднимался грохот,
завывала воздушная тревога, бомбы пробивали белую марлю и падали на
наш проспект. В соседней квартире пробило крышу, мы с мамой ходили
смотреть. Там паркет был разбит на узенькие щепочки, и железные брусья
кровати были скручены как проволочки, и по крышке рояля шла трещина,
похожая на молнию, но вот чудо — зеркало на стене было целехонько,
только запорошено, как пудрой, штукатуркой от разбитой стены.
О ХЛЕБЕ
Я была маленькая и глупая и не понимала, почему так плохо стало все.
Почему не стало ничего вкусного и даже хлеба не хватало, чтобы наесть-
ся. Почему папа нас оставил тут, а сам уехал. Мама мне объяснила, и по
радио говорили, но я все равно понимала плохо. Мама шла в булочную
и покупала хлеб по карточкам: мне, ей и Эльзе Августовне, соседке, до-
ставалось по маленькому кусочку. Свой кусочек мама отдавала мне.
— Оставь его на вечер, — сказала она как-то, — а то ты стала очень
плохо спать.
Я сказала:
— Я плохо сплю, потому что холодно.
Тогда мама сделала вот что: истопила в кухне плиту и, когда дрова
прогорели, устроила мне постель на плите.
Топила плиту она папиными книгами и щепочками из разбитой квар-
тиры. В эту ночь мне было тепло и я спала хорошо. И она стала каждый
вечер укладывать меня на плите. А возле меня ставила большой чайник,
чтобы согреть воды к утру, потому что я разлюбила умыванья холодной
водой, я очень зябла.