173 / 220
173
ÄÎÍ_íîâûé 13/3-4
злословиям»:
«Тебе, обывательская/— о будь ты проклята трижды! —/и моё/по-
этово/— о четырежды славься, благословенная!»
.
Характерно, что в поэме «150 миллионов» В. Маяковский растворяет своё поэти-
ческое «Я» в многомиллионной революционной массе:
«150 000 000 мастера этой
поэмы имя … 150 000 000 говорят губами моими».
А на вопрос: «Кто назовёт земли
гениального автора?» — отвечает:
«Так и этой моей поэмы никто не сочинитель.
И идея одна у неё
—
/сиять в настоящее завтра»
. Поэт верит, что революция идёт
всемирная, против всех чёрных несметных сил земли. Изображение
беспощадной
борьбы предстаёт в гротескно-символической форме, где острая ирония сменяется
патетической интонацией, приветствующей жестокость «боя» и неизбежную победу.
Идеей непобедимости пронизана и пьеса
«Мистерия-Буфф»,
которая в постановке
Мейерхольда разыгрывалась на площадях, возбуждая и «поднимая дух» жарко ох-
ваченных стихией масс.
При таком всепоглощающем подчинении музы делу революции обращает вни-
мание одна из традиционных особенностей, связующих поэта «на уровне» власти
с его предшественниками. Сам принцип зависимости остаётся неизменным — из-
менилась лишь сама структура «власть придержавших» наверху: если поэзия Ло-
моносова и Державина подчиняла себя служению абсолютистского государства с
его сосредоточенностью власти в лице монарха, —Владимир Маяковский делает её
служанкой партии, которая в его представлении есть воплощение народных чаяний
и свершений, — тем самым нарушая заветы А. Пушкина о «самоценности» поэзии
(«Зависеть от царя, зависеть от народа. Не всё ли нам равно… Себе лишь самому
служить и угождать»). Всем, кто не видит в революции светлого обустраивающего
начала, В. Маяковский объявляет свой беспощадный бой, ибо
«только тот комму-
нист истовый,/кто мосты к отступлению сжёг» («Приказ по армии искусств»)
.
При этом его сатирические опусы нередко лишены художественной объективности,
спущены на уровень элементарного примитива
(«Рассказ про то, как кума о Вранге-
ле толковала без всякого ума»).
«Всю свою звонкую силу поэта»
В.Маяковский отдаёт
«атакующему классу»
, его
партии, о которой скажет в своей главной поэме:
«Партия — единственная мне не
изменит»
. Между тем, многие лидеры власти уже с первых лет революции относят-
ся к нему иронически, негативно. Он включает их имена (Ленина, Дзержинского,
Троцкого, Урицкого, Луначарского…) в своё творчество, прославляет грандиозные
начинания, но недоверие и отчуждение к нему не исчезает. За публикацию поэмы
«150 миллионов» тиражом в несколько тысяч экземпляров Ленин причастного к
этому Луначарского подвергает резкой критике. Организованный Маяковским ЛЕФ,
в котором он делает попытки ограничить установленными канонами новое револю-
ционное искусство, советскими идеологами упраздняется.
Одну из причин такой неприязни к поэту новой власти весьма веско объяснил
Е. Эткинд: «Вероятно, это определялось тем, что вожди революции ничего так не
боялись, как революционной стихии: при её разгуле Россия становилась для них
неуправляемой, Маяковский же — стал певцом этой стихии»…