Донской писатель №8-9 - 2013 г.

8 / 8

Äåëà ïèñàòåëüñêèå
Газета писателей Ростовской области
редактор Алексей Береговой
над выпуском работали:
корректор Е. Симонова
верстка В. Анистратовой
художник М. Никулин
Фото В. Хлыстова
Номер подписан в печать 15.10.13 г. Тираж 990 экз
Адрес редакции: 344002, Ростов-на-Дону, ул. Серафимовича, 89/94
т/ф 8 (863)292-78-03; т. 8-918-599-67-51; 8-918-854-80-59;
распространяется бесплатно
Ñ äíåì
ðîæäåíèÿ!
ПОЗДРАВЛЯЕМ наших това-
рищей-писателей, родившихся в
ноябре – предвестнике зимы:
Колесова Геннадия Семёнови-
ча (04.11.1946);
Можаеву Викторию Вале-
рьевну (11.11.1962);
Кисилевского Вениамина
Ефимовича (15.11.1940);
АстапенкоМихаила Павлови-
ча (17.11.1951);
Ремесника Юрия Петровича
(17.11.1939);
Можаева Александра Никола-
евича (22.11.1955);
Желаем прекрасного самочув-
ствия, без затяжных ноябрьских
простуд, долгой и красивой «зо-
лотой осени», обильных плодов
на «писательском древе».
¹ 8-9 – 2013 ã
Номера газеты «Донской писатель» и альманаха «Дон и Кубань» можно прочитать
на сайте:
Общественная редакционная коллегия:
А. Резванов – министр культуры РО,
А. Береговой, Н. Бусленко, В. Воронов, А. Глазунов,
Л. Малюкова, А. Можаев, И. Сазонова Г. Студеникина,
В. Чеботников, В. Шостко – члены СП России,
Н. Скребов – чл. СРП, Т. Аксенова – ЗОУК Ростова-на-Дону,
А. Попова –ЗОМО ЦГБ им. Горького
8
Газета издаётся при поддер-
жке министерства культуры
Ростовской области.
ÍÅÇÀÁÛÒÛÅ ÈÌÅÍÀ
95 лет со дня рождения
Доризо Николай Константи-
нович ( 22.10.1923 – 2013) поэт,
член СП СССР с 1950 года, был
членом Ростовской писательской
организации;
Я – путь, я – истина, я – жизнь…
Мой Бог, я всякой вещи мера.
Во мне сошлись и разошлись
Любовь, надежда, вера...
Н.Бусленко
Столетиями люди пишут стихи
о любви, о своём предназначении, о
взглядах на жизнь. И не оттого, что
это единственные темы, которых
ждёт читатель, а оттого, что эти темы
– вечные. Едва ли найдётся человек,
не спросивший себя: «А кто я, и како-
во моё предназначение?», хоть раз не
разочаровавшийся в жизни, в том, что
его окружает, хоть раз не любивший
сильно и страстно.
О том же вечном и болевом раз-
мышляет Николай Бусленко в своих
стихах. Сборник «Серебряный ковчег»
– призыв к тому, чтобы осознать «Кто
есть человек?». Дочитав книгу до по-
следнего четверостишия, приходишь
к выводу – человек есть тайное взаи-
модействие души, любви, родины и
долга. Не будь хоть одного из этого,
система даст сбой, жизнь начнет ка-
заться чередой черных полос.
По профессии журналист, а ду-
шой – поэт, Бусленко вкрапил в стихи
биографические штрихи, рассуждая
о том, что было, а что есть, что могло
бы быть, а что будет. Поделив свой
сборник на два цикла – «Я не молюсь
чужим богам» и «Благодарю тебя,
любовь» – автор чётко разграничил
темы нравственного человека и люб-
ви, словно доказывая собственную
теорему разумного существования, и
того, когда у человека перед глазами
любовная завеса.
Цикл «Я не молюсь чужим богам»
пропитан чувством патриотизма. Ли-
рический герой – поистине русский
духом человек, твёрдо, по-некрасов-
ски, преданный Родине, а, главное,
хранящий память о невозвратимо
ушедших из жизни солдат, павших на
войне, о близких людях, затерянных
на дорогах русской истории. Стихи
«Жертвам войны», «О той войне»,
«Сенокос» возьмут тебя за живое, ведь
посвящены они убитому в бою отцу.
А что может быть откровеннее и по-
этичнее, чем то, что самим пережито,
что является криком души?
…Я живу до сих пор детской
сказкой простою –
в неглубоком логу растревожен чабрец,
и всё косит траву тою звонкой косою
в сорок третьем убитый отец.
(«Сенокос», с.12)
Автор тяготеет к образу России,
просторной, свободной и одухотворен-
ной… Такой её он видит. Этот образ
сохранил поэт в памяти.
«…Молюсь под звёздным блеском,
Молю о деле веском –
О благостной судьбе
Моей страны – России…»
(«Под золотым лучом…», с.35)
Некоторые из стихотворений цикла
«Я не молюсь чужим богам» являют-
ся предупреждением о том, что пора
бы и остановиться в опровержении
прежних ценностей – честность и
благородство уже пылятся на полках,
а, значит, не за горами то время, когда
настанет час непоправимых ошибок,
и мир превратится в беспросветную
тьму. И стихотворение «Вы не пове-
рите …» – яркое тому подтверждение.
Автору привиделось словно во сне,
будто он в стране «невзрачных теней»,
что Бог, не простив людям их грехов,
«всё живое оскопил бесстыдством, ло-
жью, ленью…». В образе этой страны
воплощена Россия.
Молитвы не услышишь там…
Их царь – ни то, ни это.
Их города – лишь стыд и срам!
(«Вы не поверите…» с.29)
Однако, автор надежды не теряет и
вселяет оптимизм в читателя заключи-
тельными произведениями цикла:
Я верю во временность диких разрух…
И верю в несломленность русской
души.
(«Я верил…» с.44)
На память едва приходят фами-
лии поэтов, не затрагивающих тему
любви, будь то далекий семнадцатый,
загадочный восемнадцатый или несрав-
ненный девятнадцатый века. Исключе-
нием не стал и современник Николай
Бусленко. И хотя любовь безответная
или давно ушедшая несёт в цикле
поэта «Благодарю тебя, любовь…»
ноты трагизма, автор всё же придает
им особый лоск, утверждая, что и в
такой любви есть радость.
Сплетенья чувств моих, как мир,
теперь просты,
Но как был трепетен их зов!..
(«Любимая, с тобой я рвал
подневные цветы…» с.101)
Однако, не только к девушке обра-
щены эти любовные размышления.
Порой, и к чувствам человеческим.
«Садись за стол, моя тоска…
Ещё недавно ты любовью называлась,
И чем-то сказочным казалась.
(«Садись за стол со мной,
моя тоска…» с.96)
Когда-то тоска казалась поэту бла-
женством, ведь кто из нас не предавал-
ся этому чувству осознанно? Но всему
есть предел, и, когда больше нет сил
терпеть изнывающую тоску, страдания
берут верх.
Если когда-то вы возьмете в руки
сборник «Серебряный ковчег», где каж-
дый точно подобранный эпитет и строч-
ки, заканчивающиеся загадочным и,
порой, совершенно «секретным» мно-
готочием, вносят особую глубину и фи-
лософичность, не поленитесь открыть
сто десятую страницу и прочитать, на
мой взгляд, лучшее стихотворение из
этого сборника – «На остановке». Исто-
рия двух людей, однажды любящих, но
вскоре, друг друга потерявших и встре-
тившихся через десятки лет случайно,
чтобы сказать неловкое и удивленное
«Привет!». У него – семья, у неё – оди-
ночество и карьера. Всего пара вопро-
сов и подоспевший троллейбус не даст
этому диалогу продлиться. «А может
встретимся?» «Пока…» Как же так
бывает, что люди, некогда окрылённые
любовью, могут вмиг позабыть о ней и
развести свои пути в разные стороны?
Однако, на этот вопрос даже поэтам не
под силу ответить…
Если в жизни столько печали и ра-
зочарований, откуда автор берёт эту
надежду на свет в конце тоннеля, на
искупление грехов человеческих, на
жизнь примерную и незапятнанную?
Надежда – серебряный ковчег, что,
сверкая, унесёт поэта в страну, где
много высоты, света и тишины.
Совершенно ясно, почему автор
использует образ ковчега, ведь имен-
но он на протяжении двух с лишним
тысячелетий символизирует спасение.
Однако почему серебряный, а не дере-
вянный или уж чтобы вообще поразить
фантазией читателя, золотой? Серебро
олицетворяет благородство и чистоту,
а в древности – и вовсе земное счастье.
Выходит, Бусленко мечтает о спасении
мира, в котором превыше всего станут
благородные поступки и чистота чело-
веческой души.
Хочу по небу плыть в серебряном ковчеге
Над быстроструйем рек,
над ржаностью полей…
Ичтобыподомной, на полпути к ночлегу,
Летела бы неспешно стая лебедей.
(«Хочу по небу плыть
в серебряном ковчеге» с.19)
«Быстроструй рек», «ржаность
полей…» – эпитеты подходящие, мне
ранее не знакомые, полагаю, как и
тебе, читатель. И такие неологизмы,
что бьют точно в цель, встречаются в
стихах Николая Бусленко часто.
Какая радость – нежный поцелуй,
отнявший у меня страстотерпивый
разум…
(«Любовь моя, я пью твоё
дыханье…» с.58)
Разум… Не терпеливый, не сдер-
жанный, а страстотерпивый? Разум,
что старается быть по ту сторону же-
ланий, сковывая себя и ограждая от
всего, что приносит в любви наслаж-
денье… И вроде такое определение
ново, но всё же приходится по вкусу
и напоминает каждому из нас: «держи
себя в руках».
Однако, не только содержанием, но
и формой его подачи Бусленко удивля-
ет. Помимо того, что автор не тяготеет
к одному размеру стиха, от страницы
к странице ставя эксперименты, он
нередко помещает своих героев в
нелёгкие ситуации, заставляя их гово-
рить о тяжёлом. Стихи-диалоги. Так
я их назову.
Вспомним моё любимое «На оста-
новке» или «Поминальный день», где
поэт, ненароком заглянув в прошлое,
слышит разговоры давно ушедших
близких ему людей, стоящих у «бескре-
стной могилы…». Примечательно, что
это стихотворение, где говорят «всё о
тех, кого верно и тихо любили, о деле
насущном, о ранней весне» идёт вто-
рым в этой маленькой, чёрной книжке.
Почему так рано? Почему так скоро
идёт это печальное произведение? С
первых строк кажется, что с первых
строк… само название наводит на
мысль, что сейчас предстанут образы
ангелов и демонов, жизни и смерти…
Но нет. И это стихотворение говорит
о надежде.
Встану я в просветлённости новых
надежд, провожая,
за пределы сует небытьем
утомленных гостей…
...удивляясь надёжной воздушности
собственных крыл, –
к негасимой вершинности звёзд.
(«Поминальный день» с.8)
Каков вывод? На земле исполне-
ние желаний невозможно, а возможно
лишь где-то за облаками, где высоко,
где не изведано, а главное, не испор-
чено человеком?
Поэзия сегодня – это то, что шо-
кирует и порой развращает. О любви
стали писать свысока, словно ею пре-
сытились, поедая её большими ложка-
ми. О памяти и вовсе нечего сказать
– молодые поэты не были свидетелями
воин, редко переживали нечто, оставив-
шее пятно в душе, которое временем
не выведешь. Нечем поделиться, не
о чём плакать, а, значит, не о чём и
писать!
Каждая книга занимает предначер-
танное ей место в литературном про-
цессе. И пусть «Серебряный ковчег»
писался в то нелгкое время «лихих 90-х»
и впитал в себя печаль ребёнка Второй
Мировой, он гармонично вписывается
в поэзию 21-го века, играя роль настав-
ника и гида, направляя «нового» чита-
теля и объясняя ему, что такое белое,
а что такое чёрное, каков мир сейчас
(ведь за эти 20 лет он не стал добрее)
и каким он должен быть.
Мысли вечные, а форма их подачи
современная, поэт «думающий» и зре-
лый, но в стихах порой беззаботный
парень, который вспоминает о буйной
и ещё не уснувшей молодости. Таков
«Серебряный ковчег» Николая Буслен-
ко. Он «лезвием убийственной строки,
вскрывает собственные вены…»
Маргарита МЕЛЬНИКОВА,
студентка ФЖ ЮФУ.
«Õî÷ó ïî íåáó ïëûòü â ñåðåáðÿíîì êîâ÷åãå…»
Ãðèãîðèé Ðû÷íåâ
Ñ È Í È Ö Û
Под окнами моего дома росли
молодые деревца. Весной повесил
дуплянку с кормушкой для синиц.
Птички сразу облюбовали себе
домишко и поселились в нём. Но
как-то я стал замечать, что птичек
привлекает больше не кормушка,
а ветви плодовых деревьев. С утра
до вечера прыгают они в кронах
и, будто бы, треплют листья.
Стало любопытно. Иду «раз-
бираться».
«Ах, вон оно что...», – понял я,
наклонив к себе ветку яблони и
увидев на молодых листочках ма-
леньких гусениц, расползающих-
ся по всему дереву из паутини-
стых лоскутов-гнёзд. Вот ими-то
и были заняты синицы.
Отложил все свои дела, сделал
ещё пару дуплянок, добавил кор-
мушек для моих птичек. Синиц
слетелось в мой сад ещё больше,
и прожорливые гусеницы, уни-
чтожающие урожай, исчезли в
два счёта.
– Эх, – итожил я свои наблю-
дения, – где бы нам найти таких
синиц, которые склевали бы так
же быстро с цветущего молодого
дерева России всю нечисть, кото-
рая омрачает нашу жизнь?
Î Ñ À
Сидел на скамейке и случайно
носком ботинка сдвинул в горку
песок. Смотрю, а под ней что-то
шевелится, пытаясь освободиться
из плена. Присмотрелся: песком
нечаянно засыпал осу, она теперь
отчаянно работала ножками, уси-
ками, чтобы выбраться наружу.
Оса, конечно, известное на-
секомое. Ужалит – мало не пока-
жется! Но все равно жалко. Я по-
могаю ей выкарабкаться.
Она усердно двигает ножками,
шевелит крылышками, брюшко,
как мех гармошки, ходит туда-
сюда. Уцепилась за соломинку,
но всё медленнее и медленнее её
движения... И вскоре совсем за-
тихла.
Это было результатом моей
неосторожности. Я чувствовал
себя виновным перед Богом.