7 / 8
Ëèòåðàòóðîâåäåíèå
¹ 10 – 2012 ã
7
В конце шестидесятых мне выпала честь быть первым
рецензентом поэтического дебюта Эдуарда Барсукова
— сборника «Багряные леса» (Ростиздат, 1968). Как и все
первые книжки поэтов тех лет, сборник был небольшим,
но по прочтении его складывалось впечатление большого,
настоящего открытия. Не прибегая к внешним эффектам,
Барсуков поднимал читателя до понимания тайны воздей-
ствия природы, искусства, событий века на человеческую
душу, причём делал это ненатужно, мастерски владея
техникой стиха.
Казалось, после такого старта поэт сразу же начнёт раз-
вивать успех, бороться (а тогда был уместен именно такой
глагол) за издание второй книги, открывавшей дорогу в
Союз писателей. Но Барсуков, в отличие от сверстников,
не спешил. Мало сказать – не спешил: только через чет-
верть века вышла его вторая книга стихов «Вечное небо»
(Гефест, 1993). С меньшими, но тоже значительными про-
межутками появлялись ещё три его книги: «Театр судьбы»
(Орбита, 1999), «Гроза на двоих» (Новая книга, 2003), «И
древо жизни шелестит листвой» (Ковчег, 2008). И вот пе-
редо мной два его сборника, выпущенные издательством
«Альтаир» в нынешнем году: «Весна в заснеженном окне»
и «Сливалось с музыкою слово».
Первое и, может быть, главное, что обращает на себя
внимание в этих книгах, – цельность натуры лирического
героя. Человек из поколения детей войны, он вобрал в себя
всю противоричивость эпохи, разделил с нею невзгоды и
победы, прошёл через испытания и хляби, познал красоту
и суровость жизни, горечь утрат и радость обретений, а в
конце концов остался самим собой. Таким и предстаёт в
обеих книгах избранных стихов и поэм.
Заглавное стихотворение сборника «Весна в заснежен-
ном окне» повествует о том, как семья чудом спаслась на
оккупированной фашистами земле, как бабушка увезла
внука из Ростова в глухое село и там их нашла мама, та
самая, что любила петь «о своей весне, перебирая клави-
ши рояля». И само стихотворение, написанное в 2012 году,
проникнуто грустной музыкой – вот его заключительный
аккорд:
Я ничего доныне не забыл:
Снег бил в стекло и серебрилась рама.
Я счастлив был, я музыку любил,
И у меня была когда-то мама.
Благодарная память – не только лейтмотив книги, но,
думается мне, и побудительная сила, под воздействием
которой поэт воспроизвёл в ней несколько десятилетий
своего лирического бытия, поставив рядом и студенческие
стихи об Иване Земнухове, написанные в Краснодоне, и
датированное нынешним годом «Возвращение» – о солда-
те, чья рука «осталась в сорок пятом на войне», а следом
– запомнившееся мне с конца 50-х стихотворение «Встреча
с песней», в котором, слушая поющих солдат, «стоят под-
солнухи, застыв в равнении направо».
В чём секрет естественности такого соседства? Всё
в том же – в цельности натуры, в глубокой, убеждённой
верности поэта идеалам добра и справедливости, которые
он бережёт, как честь смолоду. И потому вправе вслед за
строчками полувековой давности «Идёт Бабетта на войну, //
Чтоб не было войны» публиковать язвительные стихи о том,
«Что на Руси, как в Голливуде, // Есть примадонны, звёзды
есть». А как точно подмечено: «И хором вторят вслед за нею
// Усыновлённые мужья»! Ещё похлеще – о бывших товари-
щах, ставших господами, о бывших романтиках, атеистах,
марксистах в стихотворении «Метаморфозы». Впрочем, зло-
бодневность в прямом, журналистском смысле, не противо-
речит главному – современности, понимаемой Барсуковым
местах, о героях «Молодой гвардии», о людях искуства, и
проникновенная любовная лирика – всё подёрнуто флёром
задумчивой грусти, но дышит жизнеутверждением, верой в
торжество добра. С большим интересом читаются разделы
«Святая земля», «Всевышний свет и отсвет ближний»,
в которых библейские мотивы сопряжены с мыслями и
чувствами современника.
Возраст никогда не бывает нейтральным к поэзии. Мо-
лодость питает её свежими чувствами, жаждой новизны,
открытиями. Зрелость – обогащает опытом, наблюдатель-
ностью. Старость – насыщает грустью раздумий. Особен-
ность поэтического дарования Барсукова состоит в том,
что в любом возрасте он смотрел и продолжает смотреть
на мир ничем не замутнённым взглядом. Поэтому грусть
по утратам дорогих людей («Печальная тропа») и великой
страны («На обломках родины») не притупляет его зрения
– он видит свет сквозь тьму.
Спеша поделиться с читателями «ДП» своими впечат-
лениями от прочитанных сборников, не хочу остаться в
долгу перед ещё одной творческой ипостасью поэта – его
художественными переводами. В них Эдуард Барсуков про-
явил не меньшее мастерство, чем в своих оригинальных
стихах. Строки осетинских поэтов Казбека Мамукаева,
Тотрадэа Кокайты, балкарца Салиха Гуртуева, дагестанско-
го ногайца Анварбека Култаева в его переводах читаются
легко и напевно, в них сохранён кавказский колорит, звучит
мелодизм, присущий горским народам российского юга.
Особенно удалась переводчику поэма С. Гуртуева «Месяц
Апостола, 17-й день». Кстати, однажды с нелёгкой руки
некоего редактора этот перевод был случайно приписан
Даниилу Долинскому. Что ж, по уровню художественной
трансформации сложного текста поэмы Эдуард Барсуков
и в самом деле достиг виртуозности мэтра, так что даже в
той ошибке, ныне исправленной, видится мне признание
высоких достоинств переводчика.
«Весна в заснеженном окне» и «Сливалось с музвкою
слово» – весомое и убедительное свидетельство плодотвор-
ного труда нестареющей души ветерана донской поэзии.
Николай Скрёбов,
член Союза российских писателей
(как и мною) шире сиюминутных страстей и пристрастий.
С этой точки зрения современны стихи разных лет, соста-
вившие разделы «Пути и перепутья», «Притяженье земли»,
«Зелёная ветка апреля». Особенно удачно скомпанован
раздел «Факел, вложенный в ладонь», объединивший раз-
ноплановые стихи о музыке, киноискусстве, литературе.
Вот строки оттуда, навеянные Чеховым:
Нет, надо жить и жить без промедленья,
Лечить людей, высаживать леса
И передать грядущим поколеньям
Письмо, что Ванька Жуков написал.
Миссия литературы в том и состоит, чтобы грядущие
поколения могли почерпнуть из неё духовный опыт поколе-
ний предшествующих. О том, что именно так осознаёт своё
призвание поэт Эдуард Барсуков, мне подумалось в часы,
проведённые над страницами его крупного однотомника
«Сливалось с музыкою слово». Вначале, раскрыв его наугад,
я попал в «Снымоего детства» – самый большой раздел кни-
ги – и зачитался стихами о войне, встречавшимися в прежних
книгах и совсем новыми. Патриотическая доминанта в них
созвучна моему «военному» опыту – ведь я не намного стар-
ше автора и хорошо помню его ровесников-первоклашек с
высоты своего третьего класса. Но вот чем Эдуард Барсуков
удивил меня на этот раз: и короткие стихи, и поэмы, и бал-
лады чередуются здесь в каком-то дивном, симфонически
выстроенном порядке, дополняя друг друга, углубляясь в
детали, восходя к обобщениям и всегда возвращаясь к лей-
тмотиву. В этом тоже цельность. Единство памяти, таланта
и совести. Вот миниатюра:
Ещё взрываются снаряды,
оставленные с той войны,
и часто видится мне рядом
далёкий вдовий взгляд жены...
Горят дома, дымит Освенцим,
гремят бои на той войне.
И пуля, пущенная в сердце,
ещё летит навстречу мне.
Далее следует одна из лучших поэм Барсукова «Билась
птица в небе», сюжет которой побуждает читателя сопере-
живать судьбам людей, опалённых войной, приобщаться к
их надеждам, страданиям, поискам счастья. И затем – ещё
одна сильная поэма «Промчались зимы с вёснами», воспро-
изводящая творческий подвиг и жизненную драму Исаака
Дунаевского, – апофеоз того самого слияния слова с музы-
кой, которое вынесено в название однотомника.
Обычно с жанром поэмы на Дону соотносят имена
Александра Рогачёва, Ашота Гарнакерьяна, Даниила До-
линского, Владимира Сидорова... Возвращаясь к началу
сборника и перечитывая поэму Эдуарда Барсукова «Рас-
светные дожди» (она включена в раздел «Что шепчут
листья и трава»), я нахожу, что имя её автора заслуживает
места в ряду наших мастеров этого жанра. Тематический
диапазон военного детства, людского горя, материнского
отчаянья натурально, не нарочито вбирает в себя и живые,
взаимодействующие с персонажами картины природы, и
фольклорные мотивы, сказовую мелодичность русского
эпоса. Полифония преодоления лихолетья сливается с дет-
ским голоском Алёнки, с шёпотом каменных губ воинских
памятников и выводит к финалу, омытому (оплаканному?)
вешними ливнями.
Выстраданным оптимизмом проникнуты циклы «Седые
дали», «Грозовые раскаты», «И всё живое ждёт участья», «В
лучах весны». В них и трогательные строки о пушкинских
Ничем не замутнённый взгляд
Размышления над книгами стихов Э.Барсукова
Сразу после оконча-
ния Общего собрания со-
стоялсяюбилейный твор-
ческий вечер поэтессы
Виктории Можаевой и
презентация ее новой
книги «Избранные сти-
хотворения», в которую
вошли произведения
писательницы, создан-
ные в разные годы её
творческой жизни.
В Литературной гостиной ДГПБ к писатели присоеди-
нились литераторы и просто любители поэзии.
Открыл торжественное мероприятие А. Г. Береговой. Он
вручил Виктории под аплодисменты зрителей Приветствен-
ный адрес Ростовского отделения СП России, Почётную
грамоту, подписанную председателем Союза писателей
России В. Н. Ганичевым «За вклад в современную поэзию
и в связи с юбилеем», а также Благодарственное письмо
министра культуры Ростовской области.
Вел творческий вечер поэт Игорь Кудрявцев.
Поэтессу чествовали известные поэты и прозаики: Н.М.
Скребов, И.Н. Кудрявцев, К.И. Павленко, И.А. Сазонова,
Г.В. Студеникина, Л.Н. Малюкова, В.А. Воронов, А.Г. Бе-
реговой, В.И. Чеботников, Е.Г. Джичоева, А.В Рощупкин,
другие писатели, любители поэзии, зрители.
Писатели отметили чистоту и проникновенность
Òâîð÷åñêèé âå÷åð Âèêòîðèè Ìîæàåâîé
стихов Виктории Можаевой , которая, будучи матерью
шестерых детей,
сумела личное
преподнести как
обще ственное,
близкое и понят-
ное всем. Читая
ее стихи, душа
наполняется мыс-
лями, чувствами,
одухотвореннос-
тью. Поэзия Вик-
тории Можаевой
проста, но имен-
но своей простотой трогает душу читателя, тем самым ещё
сильнее подчеркивая мастерство и талант автора.
Светлана Фадеева, спецкор «ДП»