4 / 6
Ëèòåðàòóðíàÿ ñòðàíèöà
4
* * *
Домою гладь последней половицы,
Отвергну вал назойливого быта,
Касанием, немного позабытым,
Дорвусь до неисписанной
страницы…
Одна… свободна… может,
и любима,
Как говорится, «так чего же боле?»…
Чего же боле?.. – долгожданной
боли,
Которая родит неумолимо
Из хаоса порядок – космос ясный
Созвучий и словесных уложений
Моих стихов – моих стихо –
творений!
Омыв зарёю вечер ненапрасный!
Мысли в дождь
Дождь перетасовывает мысли
Заунывной дробною капелью,
Струи-нити с облака повисли
В напрочь отсыревшие недели.
Этот водопад сорокадневный
Кажется карающим потопом,
Посланным на землю силой
гневной, –
Доуразумить неверных – скопом…
Но найдётся ль место паре грешной
В заново построенном ковчеге –
Вместе одолев поток безбрежный,
Душу очищать на дальнем бреге?..
Но отбросим мысли о потопе
И неуловимые уловки –
Мой ковчег уютен и натоплен:
Приезжай! Всего три остановки…
* * *
С непроницаемым шофёром
По кругу ночь исколесив,
Ты появляешься так скоро
Из полусонного такси.
Лишь ты имеешь право это –
Медовый сон затмить своим
Касаньем губ небезответным,
Мой предрассветный пилигрим!
Шуршанье шин благословляю,
Покой двора благодарю,
И окна утреннего рая
С тобою вместе отворю…
Непостижимое
Восход сплетает рыжей лентой
С каймой размытой, бледно-алой,
Одновременно небо с небом,
Кудрявый облачный каракуль
Èðèíà Ñàçîíîâà Îìûâ çàð¸þ âå÷åð íåíàïðàñíûé...
Подсветкой тонкой озаряя,
Которую лихим вторженьем
Кроит крылом сверхскорый лайнер,
Где я, икринкой в тесной банке,
Венцом творения и жертвой
Непостижимому доверясь,
Безмолвно видимому внемлю:
Крылу, восходу, небосводу…
* * *
Листаю дни: двенадцать, десять,
восемь –
Не нами нарисованных преград.
А за окном упорно множит осень
Багрово-золотистый огнепад.
Дрожат деревья, будто их раздели –
От ужаса внезапной наготы, –
Глядят невозмутимо только ели
В нарядах внесезонной красоты.
Дождь бьёт в зонты скукоженных
прохожих
И строчит, как иглой, швы старых
плит.
И не похоже, вовсе не похоже,
Что самолёт мой завтра улетит.
Но я надежд на солнце не теряю,
Я верю в небо, в мощь
всесильных «ТУ»…
Конец разлуки будет – обещаю!
Возвратом в лето – прямо на лету!
* * *
Научиться первой уходить,
Стать бенгальской россыпью
разрыва,
Первой, не жалея, разветвить
Нить былых времён, поры
счастливой,
Быть в ладу с основою основ:
Всё, что нам дано, не станет
вечным!
Прекословь судьбе, не прекословь –
Приговор останется конечным!
Не дрожать над снами прошлых лет,
Над перебродившей маетою...
И найти единственный ответ
В споре с непокорною строкою.
Твой вопрос
Твой вопрос, тяжёлый, будто след
На песке развеявшихся лет.
Но золу остывшего костра
Унесли минувшие ветра.
И осталось только повторить,
Что в реке замёрзшей – не уплыть,
По заросшей тропке – не ходить,
А умерших слов – не оживить.
И вопросов сгинула пора
Так давно, что кажется – вчера.
* * *
Ушедшая любовь, спокойно спи!
Я не поддамся блажи и соблазнам,
И сколько ощущений не копи,
Но мой судья, всеведающий
разум, –
Он знает, и его не обмануть –
То, что кипеть должно – увы,
остыло,
И лодку не пытаясь развернуть,
Я в Лету сброшу груз с названьем
«б ы л о»…
Осеннее море
С оттенками лета неистово споря
Свинцово-суровой бунтарской
волной,
Осеннее море, безлюдное море
Нежданным подарком легло
предо мной!
С лицом, посеревшим, как будто
от горя,
Монашьи одежды по ветру пустив,
Осеннее море, упрямое море
Стремит свои силы в последний
прилив!
Прохладен песок под негреющим
следом,
И важен рыбак с опоздавшей удой,
А яблоки с чистой водою и хлебом
Нам кажутся лучшею в мире едой!
Короткий заплыв в леденящем
просторе
Отчаянной плотью затеян не зря:
Осеннее море, желанное море –
Виденье июля в разгар октября!
Мои стихи
Я не люблю стихов крикливых
И сокрушаюсь,
Если – злы...
Мои стихи, как шелест ивы,
Как слёзы матери светлы.
Печали, радости земные
Их не обходят стороной.
Они, как дети мне
Родные,
Когда им нужен праздник мой,
Когда нужна моя опека...
Потом уходят не простясь.
Но чтоб не потерялась
Связь,
Порой мне пишут издалёка:
Всё хорошо, мол,
К людям вхожи,
Нас привечают, как родных...
Они так на меня похожи,
Как я, наверное, на них...
***
Среди серой тоски и волненья
Заунывных, насупленных дней,
Мне казалось, что кончилось
время
Самой светлой дороги моей.
Я метался по вымокшей роще,
Я топтал луговую траву,
Пил вино с доходягою тощим
И мечтал: «Брошу все, заживу!..»
Но мечты не давали исхода,
Видно вышел мечтаниям срок...
И сказала мне строго Природа:
«Можешь плохо ты кончить
сынок!..»
И добавила: «Сделано мало.
Ты пришел, ведь, не байдуки
бить…
Надо жить, чтоб душа ликовала
От работы и от любви!..
Надо жить горячо, голосисто!
Чтобы глядючи на тебя
Уходил от людей «нечистый»,
За соблазны терзая себя...
Синь небесная тиха
Сегодня день
,
как по заказу.
И синь размыла берега.
И даль, приветливая глазу,
Облокотилась на луга.
Он первый ласточкой весенней,
Взлетел сияющей с утра...
И воробьи в кустах сирени
Кричат хвалебное «Ура!...»
Я их, пернатых, понимаю
Я сам от солнца, как хмельной!
Хожу и сердцем обнимаю
Мир добрый, светозарный мой.
И убывает все плохое
С души молитвенно-земной...
И дятел веткою сухою бренчит,
Звенит, как бард струной…
И странно видеть лед на речке,
И космы желто-серых трав.
И возразить как будто нечем,–
Ведь март пришел и он-то прав...
Все от сердца
Все от сердца: доброе и злое,
И любов. и зависть, и тоска...
Что же это деется такое –
К свету тропка тоньше волоска!
Выбирайся, отсекай худое.
Вправо, влево – бездна, темень, ад…
Песней поднимаюсь над собою
В синеву, где лебеди летят...
Ëåîíèä Äüÿêîâ
Ìîè ñòèõè, êàê øåëåñò èâû
Там простор, там звезды голубые,
Там светила раньше всех встают.
И глаза задумчивой России
Всех нас по полету узнают...
Вдохновенная природа
Отбунтовала за ночь непогода
И улеглась в долине на покой.
А утром вдохновенная природа
ждала светило с песней вековой...
И ничего от бури не осталось,
И день зачался весел и высок.
И верба, как девчонка, улыбалась,
Роняя капли солнца на песок...
Я шел к реке тропинкой одичалой
И сознавал все глубже и сильней,
Что я ничем в душе не отличаюсь
От этих трав и верб, и тополей.
Нам любо жить на этом белом
свете,
У нас одни тревоги и мечты, –
Чтоб никогда злодей угрюмый
ветер,
Не отнял нашей дивной красоты...
Года летят, что кони вороные
В сквозных лучах недремлющих
светил...
Хочу, чтоб каждый человек
отныне
На землю к нам с любовью
приходил!
***
Светлой памяти
поэта Бориса Примерова
Намечали да больше не
встретились…
И застыли у сердца слова.
Эх, Бориска, – Борис Терентьевич,
Золотая твоя голова...
Я не думал, что так получится,
Что ты песню свою оборвешь,
Что так быстро тебе наскучится
Петь и плакать под майский дождь!
И смеяться под высветы ночи
На ромашковом светлом лугу...
До сих пор твои грустные очи
Преступают сквозь вишен пургу...
За столом твоим ветры празднуют
Бородатые, как и ты,
А кругом-то поэты разные
Говорят про любовь, про цветы...
Травы светятся словно радуги,
Словно песенные стихи, –
Не на Вычегде, не на Ладоге,
А в казацкой твоей степи.
Это ты их осыпал росами
Самой чувственной россыпью слов!
И теперь над донскими покосами
По тебе так тоскует любовь!..
Âíèìàíèþ ëèòåðàòîðîâ! Íà÷àëèñü çàíÿòèÿ!
19 ñåíòÿáðÿ 2010 ãîäà âîçîáíîâèë ðàáîòó åæåìåñÿ÷íûé áåñïëàòíûé
ëèòåðàòóðíûé ñåìèíàð, ïðîâîäèìûé Ðîñòîâñêèì ðåãèîíàëüíûì îòäåëåíèåì
Ëèòåðàòóðíîãî ôîíäà Ðîññèè è ðåäàêöèåé àëüìàíàõ «Äîí è Êóáàíü»