127 / 184
127
ДОН_новый 15/1-2
Под меловым обрывом вода недвижно стояла в большой круглой воронке. На
чистом песчаном дне роились, взмётывая султаны белого песка, мощные родники.
Сеня присел на корточки, напился из пригоршней, умыл лицо, перекрестился:
— С самого детства люблю это место.
Митя и Анна нахлюпались из горстей.
— Аж зубы ломит!
— Внутри горы жилы серебряные лежат. Вода пользительная, целебная.
Сеня нахваливал криницу, как собственный колодец у себя во дворе. Ребята
слушали, думая каждый о своём.
— Значит, и речку назвали…
— Серебрянкой, от здешних родников. Раньше весь хутор из речки воду
брал.
Ребята поднялись на крутой бугор и присели отдохнуть на больших замшелых
валунах. Отсюда был виден весь хутор вдоль Серебрянки, Загряжск с куполами
церквей и извилистая полоска асфальта, уходившая далеко за горизонт. По лысому
бугру вразброс стояли несколько каменных идолов, напоминающих человеческие
фигуры. На них неподвижно сидели степные кобчики. Ветер едва слышно по-
свистывал, подвывал, вылизывая древний камень. Солнце, облака, молчаливые
бугры, каменные идолы с кобчиками на макушках, маленький Сеня — всё на-
поминало волшебные сказки, которые Митюк и Нюрка читали друг другу вслух
на летних каникулах.
—Тут в старинуМамай стоял. —Сеня ковырял палочкой в песке и щурился на
солнце. —Он хотел завладеть Загряжском и разрушить все церкви православные.
Войска у него было — до самого леса, кибитка на кибитке, видимо-невидимо.
А загряжцев, казаков, вдесятеро меньше. Не стоять бы славному Загряжску, не
стоять православию, не уцелеть зверю лесному от Мамая. Спасла всех молодая
девушка из простых людей. Она пришла сюда на бугор, и вся рать расступилась
перед ней. У неё была русая коса ниже пояса, ясные глаза и чистый, как у го-
лубки голосок.
—Царь Мамай! —Сказала девушка. —Я согласна стать твоей женой. Только
пощади наш город и наших людей.
Мамай полюбил девушку и ушел отсюда навсегда. Говорили, что он вовсе
перестал воевать и жил, как простой пастух в кибитке с русской женой и много-
численными детками в калмыцких степях. Там он умер, калмыки похоронили
его и насыпали на могиле курган, Мамаев курган.
— Мамаев курган в Волгограде, — осторожно возразил Митюк.
—И в Калмыкии есть Мамаев курган, — сказал Сеня не очень уверенно, — я
от бабушки своей слышал…
Пешеходы добрались до леса и скрылись под кронами молодых дубков. Пахло
сыростью, болотом и лягушками. Сеня остановился у огромного, в человече-
ский рост, живого муравейника. Обошел пирамиду вокруг, трогая палочкой и
внимательно приглядываясь к муравьиным дорожкам, к мельтешению рыжих
проворных обитателей. В одном месте пирамида осела, край обвалился, обнажив
россыпь белых муравьиных яиц. Возле них собралась толпа, муравьи хватали
яйца и тащили, перекатывали поклажу вверх, по крутому склону. Срывались,
падали вниз, другие по спинам сородичей упрямо двигали, волокли яйца в по-
тайные места, прятали поглубже от стороннего глаза.
Сеня долго колдовал над муравейником. Шептал, бормотал, сердился. Раз-