56 / 224
56
Ñëîâî î ïîëêó Èãîðåâå
Тяжко голове без плеч и тела,
Телу – жизни нет – без головы,
Так же и без Игоря не дело
Жить среди Руси, среди молвы».
42
Жизнь в позоре горестна, нелепа,
Как же быть,
как обходиться с ней?
Снова солнце высветлило небо,
Игорь-князь – на Родине своей.
На Дунае не витает горе,
Демвицы над Киевом поют,
Голоса их льются на просторе,
Будто гнёзда солнечные вьют.
Игорь слышит радостные песни,
Избежав глумливой кабалы,
И взирает на родные веси:
Сёла рады, грады веселы.
Голоса звучат до поздней нощи,
Игорь по Боримчеву летит
Ко святой – великой Пирогощей:
Может, Богородица простит.
43
Пели песни старики когда-то,
Ныне петь пристойно молодым,
Славить братьев, не доставших злата,
Но известных подвигом своим.
Слава Святославичей, как лава
Потечёт, недоброе поправ.
Игорю и Всеволоду слава!
Будь, Владимир Игоревич, слав!
Противу нашествий чужестранных
Вы стояли, каждый Богом дан.
Били злонамеренных, поганых,
Поднимали знамя христиан.
44
Будьте здравы, Русские дружины,
И святые русские князья!
И замолкли галки и сороки,
Вомроны не граяли в тоске,
Только полоз
ползал одинокий,
Дятел путь показывал к реке.
Тихим змеем ветер завивался
И катился Игорю вослед,
Соловей бессмертный заливался,
Возвещая благостный рассвет.
40
«Пусть в гнездо
летит небесный сокол, –
В темень Гзак бросает Кончаку, –
Как бы сокол не взлетел высомко,
Не дадим достичь гнезда врагу.
Мы его живого соколёнка
Стрелами калёными пронзим».
В поле воет времени воронка,
Гзак по полю стелется, как дым.
Тут Кончак встревает,
тьмою мглится:
«До гнезда он долетит едва.
Соколёнка красною девицей
Мы с тобой опутаем сперва».
Усмехнулся Гзак под ивой тонкой,
Будто старый хитромудрый зверь:
«Если поопутать соколёнка,
Красною девицею, поверь,
Мы ни соколёнка, ни девицы
Не получим вовсе, и тогда
Нас начнут клевать чужие птицы
В Поле Половецком без труда».
41
Пели песнотворцы Святослава –
И Ходына, и Боян чуть свет:
«Для Олега и для Ярослава,
И для многих есть у нас завет: