54 / 224
54
Ñëîâî î ïîëêó Èãîðåâå
Лучше б ты своей могучей дланью,
Разгонял туманы кораблю.
Ты зачем моё веселье ранил,
Душу разметал по ковылю?»
Ярославна плачет над Путивлем,
Руки простирая до Днепра:
«Днепр Словутич,
всевеликий, ты ли
Насылаешь на судьбу ветра?
Днепр Словутич,
ты на дело скорый, –
Князь тебя и холил, и любил.
Ты могутный, ты века и горы
В землю Половецкую пробил.
Днепр Словутич, ты един в округе,
В небе догоняя облака,
Как пушинки, Святослава струги
Ты носил до стана Кобяка.
Прилелей мне, господине, ладу
С чужедалья дикого того,
Дабы горьких слёз ему не слала
Ярославна верная его».
«Лада Игорь, твоя жизнь на донце, –
Ярославна плачет на стене, –
Свете, свете, трижды свете, солнце,
Чёрный зной обороти ко мне,
Чем сжигать у Игоря дружины,
Спёкшиеся губы их палить!
…Вороньё над ладой закружило,
Войску князя быть или не быть?
Ты, Ярило, луки им скрутило,
Стрелы превратило в белый дым,
И гортани горем позабило,
И колчаны позаткнуло им».
35
Море вдруг зазябло с полуночи,
В небе смерчи тучами идут.
33
Русь – добра порастеряла перлы,
Ей от зла приходится стонать
И княжемнье князей самых первых
С радостью и болью вспоминать.
Ныне стяги Рюриковы веют,
И ещё – Давыдовы кругом.
Только зря те стяги пламенеют,
Копья врозь поют и ни о ком.
Старого Владимира – безбожный
Мир хулой пытался пригвоздить…
Русь такую видеть невозможно,
И крамолы русской не простить.
34
На Дунае плачет Ярославна,
Заслоняясь от семи ветров.
О недоле мужа,
не о славе
Слышен голос посреди миров.
В поле див насторожился зычный…
Ярославна плачет: «Полечу
Над землёй кукушкой горемычной,
Свой рукав в Каяле омочу.
Как волчица серая завою,
Отыскавши князя на юру,
Раны его страшные промою,
Слёзы гнева и стыда утру.
Ярославна рано-рано плачет
На стене высокой городской:
«Ветер мой, ты иноходцем скачешь,
Унеси меня с моей тоской.
Ты, ветрило, веешь мне навстречу
Смертным прахом.
Ветер, отчего
С высоты варяжьи стрелы мечешь
На дружину князя моего?