35 / 224
35
ÄÎÍ_íîâûé 14/3-4
— Чёрта с два догонят!
Лошадей «прижеливали». Знали, что разлапистый бугор лёг вёрст на
тридцать.
Позади погоня лавой рассыпалась. Ночь на западе, за краем земли, суту-
ло сгор-батилась. Верстах в трёх от станицы в балке, в лохматом сугробе,
Бодягин заприметил человека. Подскакал, крикнул хрипло:
— Какого чёрта сидишь тут?
Мальчонка малюсенький, синим воском налитый, качнулся. Бодягин пле-
тью взмахнул, лошадь замордовалась, танцуя подошла вплотную.
— Замёрзнуть хочешь, чертячье отродье? Как ты сюда попал?
Соскочил с седла, нагнулся, услышал шелест невнятный:
— Я, дяденька, замерзаю... Я — сирота... по миру хожу. — Зябко натянул
на голову полу рваной бабьей кофты и притих.
Бодягин молча расстегнул полушубок, в полу завернул щуплое тельце и
долго садился на взноровившуюся лошадь.
Скакали. Мальчишка под полушубком прижух, оттаял, цепко держался за
ременный пояс. Лошади заметно сдавали ходу, хрипели, отрывисто ржали,
чуя нарастающий топот сзади.
Тесленко сквозь режущий ветер кричал, хватаясь за гриву бодягинского
коня:
— Брось пацанёнка! Чуешь, бисов сын? Брось, бо можуть поймать нас!..
— Богом матюкался, плетью стегал посиневшие руки Бодягина. — Догонят
— зарубают!.. Щоб ты ясным огнём сгорив со своим хлопцем!..
Лошади поравнялись пенистыми мордами. Тесленко до крови иссёк Бодя-
гину руки. Окостенелыми пальцами тискал тот вялое тельце, повод уздечки
заматывая на луку, к нагану тянулся.
— Не брошу мальчонку, замёрзнет!.. Отвяжись, старая падла, убью!
Голосом заплакал сивоусый украинец, поводья натянул:
— Не можно уйти! Шабаш!..
Пальцы — чужие, непослушные; зубами скрипел Бодягин, ремнём при-
вязывая мальчишку поперёк седла. Попробовал, крепко ли, и улыбнулся:
— За гриву держись, головастик!
Ударил ножнами шашки по потному крупу коня, Тесленко под вислые
усы сунул пальцы, свистнул пронзительным разбойничьим посвистом. Долго
провожали взглядами лошадей, взметнувшихся облегчённым галопом. Лег-
ли рядышком. Сухим, отчётливым залпом встретили вынырнувшие из-под
пригорка папахи...
Лежали трое суток. Тесленко, в немытых бязевых подштанниках, небу
показывал пузырчатый ком мёрзлой крови, торчащей изо рта, разрубленного
до ушей. У Бодягина по голой груди безбоязненно прыгали чубатые степные
птички; из распоротого живота и порожних глазных впадин не торопясь по-
клёвывали черноусый ячмень.
1925 г.
(Рассказ напечатан 14 февраля 1925 года в газете «Молодой ленинец»)