76 / 220
76
Àëåêñàíäð Ìîæàåâ
— Стёклышком в горло ширь, и все дела… Витёк предъяву ему на пидора
объявил, а подтвердить не сумел… Так-то… Теперь он уже на свободе…
Огрузнув, Валера плюхнулся на лавку, чуть не свалился с неё, подскочил,
снова сел.
— Вот так вот!.. — в назидание хате строго сказал Грач. — За слова отвечать
надо…
Вдруг неожиданно, едва не опрокинув Грача, Валера сорвался со своего места,
подлетел чуть не до середины окна и, вцепившись в решётку, в истерике заорал
не своим голосом:
— Тюрьма, тюрьма, слушайте все!.. Обезьян из девять один — петух…Я его
опускал… Рвите его на куски!..
Зазвенели ключи, гремит открываемая вертухаями дверь. Сдёргиваю Валеру
с решётки, крепко прижимаю к себе.
— Валера, Валера, молчи… — тихо шепчу ему. — Все уже знают, все слы-
шали… Молчи…
— Что тут у вас?.. — вошли надзиратели.
— Всё нормалёк, начальник, — объявляет Грач. — Уже тишина.
Крепко прижимаю Валеру к груди. Он плачет. Плач переходит в хрип, затем
в вой.
Он выл на моей груди почти всю ночь, притих лишь под утро.
«Интересно, улыбался он перед смертью?..» — неожиданно лезет в голову
шальная мысль. «Улыбался… Он всегда улыбается…»
Перед рассветом я успеваю на минуту уснуть. Мне приснилась незнакомая цер-
ковь. Святой Отец, всё ещё одетый по-тюремному, ходит по просторному пустому
храму, мерно машет кадилом и, украдкой поглядывая на свой иероглиф, шепчет
неведомые мне молитвы. «Ты готов к исповеди?» — неожиданно повернувшись
ко мне, спрашивает он. Я молчу и в растерянности пожимаю плечами.
Утром дежурный по коридору объявил наши фамилии.
— С вещами на выход…
Ни с кем не прощаясь, горбясь и спотыкаясь, Валера побрёл к отворённой
двери. Я обнялся с Грачом, хлопнул по плечу Недоразумение, встретился глазами
со Святым Отцом.
— Дай Бог больше не встретиться здесь…— крестя, прошептал он.
— Прощай, хата, — задержавшись у «тормозов», сказал я хриплым чужим
голосом.
Все молча кивали в ответ, и лишь один Васечка улыбался и приветливо махал
нам рукой.
ГЛАВА 12
Ни о чём не сговариваясь, бесцеремонно раздвигая незнакомых нам людей,
мы метались по отстойнику. Знали: если он попадётся нам — убьём. И никто,
никакой Косматый или Погон, не посмеют помешать нам. Кто за него подпишется
— порвём на куски любого. Но Обезьяна в отстойнике не было, и мы никого
не убили.
— Петухи! — злобно орал я. — Сбор у параши!..
И какие-то перепуганные люди послушно собирались в обозначенном месте.
— Веники в зубы… Ламбаду!.. Ламбаду… — задыхаясь, хрипел Валера.
— Танцуют все…