35 / 220
35
ÄÎÍ_íîâûé 13/3-4
фа, девятилетняя Анна, восьмилетняя Мария, шестилетний сын Александр,
четырёхлетний Матвей и двухлетний Иван — их совместные с Марфой
Дмитриевной дети.
10
Наравне с родными в платовской семье воспитывались
и его неродные дети Хрисанф Павлович и Екатерина Павловна Кирсановы.
Хрисанф, обучавшийся в частной школе арифметике, геометрии, рисованию,
французскому и немецкому языкам, с 1790 года составе полка М.И.Платова
участвовал в войне с турками, отличившись в штурме Измаила, затем — во
взятии крепости Килия. В 1791 был произведён в поручики, а в 1796 году
— в войсковые старшины.
11
Платов заметно тосковал по жене и детям.
Ермолов, видя это, успокаивал и развлекал его, как мог. Он рассказал о
днях, проведённых им в мрачной камере Алексеевского равелина Петропав-
ловской крепости. Платов слушал рассказ Ермолова и ужасался тем невыно-
симым условиям, в которых пришлось побывать его младшему другу. Ему и
в голову не приходило, что пройдёт совсем немного времени, и ему самому
придётся сидеть точно в такой же камере Алексеевского равелина…
Однажды, гуляя с Ермоловым по Костроме, Платов предложил ему после
освобождения из ссылки жениться на одной из своих дочерей и обещал улы-
бающемуся от этого предложения Ермолову казачий полк под его командова-
ние. Демонстрируя свои практические знания по астрономии, почерпнутые
им в походах, Платов говорил Ермолову, указывая на небо:
— Вот эта звезда находится над поворотом Волги к югу, эта — над Кавка-
зом, куда мы бы с тобой бежали, если бы у меня не было столько детей!
12
В долгие месяцы томительной ссылки вспоминали Платов и Ермолов о
сражениях над Бендерами, Аккерманом, Измаилом. Двадцатитрехлетний Ер-
молов не мог похвалиться столь славной боевой биографией, как у Платова,
но не без гордости рассказывалМатвеюИвановичу о штурме Варшавы в 1794
году, за отличия в котором получил орден Святого Георгия 4-й степени.
Наступил июнь 1799 года. Платов обратился к генерал-прокурору с пись-
мом, в котором вновь давал объяснения по пунктам обвинения и просил
вернуть его на государеву службу или отправить на Дон к семье. Прочитав
это послание опального казачьего генерала, генерал-прокурор наложил на
нём резолюцию: «Оставить без ответа, как дело, в которое я вмешиватца не
смею».
13
Снова потянулись уныло-безрадостные дни ссылки… Основательно
изучив быт жителей Костромы, архитектуру этого города, связанного с цар-
ствующим домом Романовых, Платов пожертвовал часть своих средств, на
которые «был перестроен тёплый придел церкви в честь Рождества Христова
на Суле».
14
Наконец, осенью 1800 года в судьбе Платова наметились перемены: де-
вятого октября фельдъегерской тройкой он был отправлен из Костромы в
Петербург. Простившись с губернаторским семейством и собратом по несча-
стью Алексеем Ермоловым, Платов покинул Кострому, чтобы никогда сюда
не возвращаться. Ермолов, ссылка которого закончилась только 15 марта 1801
года, позже писал в своих «Записках…»: «Незадолго до кончины Павла при-
слан к Платову фельдъегерь с приказанием прибыть в Петербург».
15