130 / 220
130
Âëàäèìèð Ìîñòèïàí
Опадать?! Это уже настоящий листопад. Уже не «тук-тук-тук», а «трах-
трах-трах». Опавшая листва, умытая зачастившим дождём, — ещё свежа,
ещё привлекательна. Таким образом ткётся наземный ковёр, если хотите
— полог из опавших листьев, по которому так любят бегать дети, а взрослые
— ходить, неизменно вспоминая как своё детство, канувшее в лета, так и
всяческие приятные моменты в своей жизни. Очищается душевно человек,
побывав много или немного или просто пройдя по частичке этой прекрасной
осенней поры…
Осенняя листва плавает и отражается как в лужицах воды, так и в зеркале
дочиста вымытого тротуарного асфальта. Оставшаяся листва — в некогда
роскошных кронах полимонела. Лишь кое-где, как ностальгия по прошлому,
зелень:
«...Кое-где зелёные листочки
Летние всё празднуют пиры.
В осени
—
тире. Но больше
—
точки.
Незачем ей знак иной поры...»
Но вот:
«...Вновь природу одурачив, в осень
—
яркий летний день...»
Не
совсем яркий. — Вперемежку с тучками. Погожесть и тишина. На время
они дают всему придти в себя. Стали тучки к себе располагающими.
Примечательна их подсветка взошедшим солнышком. Подгоняемые
неведомым пастушком, в динамике они.
«...Облака, как лебеди плывут,
привнося в этюд свои мотивы.
Шорохи листвы то там, то тут.
Их разносит ветерок игривый...»
— Он появляется
лёгкими кавалерийскими наскоками.
На небе — обосновавшиеся в осень страсти. Наскок кучевых облаков.
«...По небу кучевые облака
Плывут, плывут. Куда?! Мне неизвестно.
Поплыть бы с ними, если
—
очень честно…»
Осень красива в двух ипостасях: когда она горит огнём осенних красок,
и когда уже опала листва. Не вся конечно. Кое-что осталось.
А?!
«...Вишенный лист не спадает, свисает.
Вишенный лист.
—
В нём тепла отголоски…»
А всё, что осталось, пронизано всепроникающей ершистостью,
прохладноватой свежестью, сверхчуткостью, когда — тишина. Не так близко
Аксайский мост, а всенарастающий в особом напряге гул железнодорожного
состава хорошо слышен… Слышен благовест к заутрене Ростовского
собора.