124 / 186
124
Василий Воронов «Муниципальные люди»
— Болеет, температура…
— Ночью бредил, горит весь…
— Никакой, мокрый от пота…
Анна появилась у вагончика столь решительно и так ворохнула глазами на
Варвару, что та молча попятилась и не успела возразить. Митюк отвернулся к
стенке, натянул одеяло на голову, протестуя против вторжения подруги.
— Спрятался, конспиратор! Стыдно на люди показаться! Вставай, разгова-
ривать будем!
Анна повелительно гремела так, как наверно Апостол Пётр разговаривал с
грешниками у ворот чистилища. Митюк нехотя надел штаны, натянул рубаху,
жестом пригласил к откидному столику, на котором стояла водка и тарелка с ква-
шеной капустой. Варвара было сунулась в дверь, но Анна прожгла её взглядом,
дверь хлопнула, сотрясая вагончик.
— Сергей Иванович всё знает. Лошак ему подробно изложил в своих доне-
сениях. Про подставную фирму Брудастого и Кайло, про миллионы… Эх, ты…
Беги, Митя! Беги, пока не поздно. Сергей Иванович будет на днях. Я пришла
предупредить тебя…
Митюк дерзко и даже нахально смотрел на Анну. Он выпил рюмку, похрустел
капустой и тихо сказал:
— Я ненавижу всё человечество. Сергей Иванович ноль, ничтожество. Я ни-
кого не боюсь. Я самый свободный человек! Ты раба! Все рабы! Только Иисус и
я свободны. Попы и монахи трижды рабы. И церковь со святыми — рабы!
Анна перекрестилась.
— Митя, ты сошёл с ума!
Митюк ехидно улыбнулся.
— Сергей Иванович хочет распнуть меня? Распни!
— Он спас тебя, помог в трудный час…
— О выгоде думал, раба спасал…
— Ты болен, Митя.
— Это ты, вы все больны. Я здоров, свободен, как никогда, понимаешь? Нет
ты не поймёшь, ты и раньше не понимала, ты никогда не знала меня!
— Кто эта рыжая женщина?
— А-а! — Митюк вызывающе, нахально захихикал. — Эта рыжая вместо
тебя, заняла твоё место! Ты погребовала, а она благодарно пристала, как собачка.
Всех женщин ненавижу, а её терплю, даже уважаю…
—Митя, ты нездоров. Это от водки. Я тебе помогу… Тебе надо уйти, уехать
отсюда!
Анна ушла ни с чем. Ни повлиять, ни тем более, переубедить Митюка она
не могла. Она лучше других знала ослиное упрямство своего бывшего друга и
была в отчаянье. Ей было жалко Митю, она испытывала к нему чувство старого
родства, по-своему любила его и не могла смириться с его вызывающей бес-
помощностью, бессилием. Понятно, что Митюк ломал комедию, но в этой игре
было что-то трагическое. Он не хотел жить, прятался от жизни, от людей, от себя.
Ёрничал, хамил, через силу глотал водку и забывался в полудрёме.
Анна надеялась на Сергея Ивановича, хотела попросить помощи определить
больного в специальную клинику, или каким-то образом повлиять на него, как в
свое время он повлиял на бывшего батюшку в Истре…
Сергей Иванович приехал из Москвы на один день. Вместе с помощниками