172 / 184
172
Людмила Хлыстова «Крошки»
От нечего делать Вовка побросал камешки по лужам, потом выглянул за
калитку, которая старчески охнула, повиснув на ржавых петлях.
На улице было пустынно. Изредка торопливо пройдёт какая-нибудь тётка,
прижимаясь к обветшалым заборам дворов, или затарахтит в отдаленье не-
мецкий мотоцикл, и снова всё стихнет.
Нарастающий голод погнал Вовку к центру городка, где находился един-
ственный работающий магазин.
«Вот бы встретить того весёлого рыжего фрица», —мечтательно подумал
малый, вспоминая, как однажды, когда он так же шёл к мамке на работу, его
остановил немолодой немецкий солдат и, похлопывая по Вовкиным щуплым
плечам, улыбаясь, что-то говорил по-своему. Мальчишка онемел от страха
и только улавливал в незнакомой каркающей речи слово: «Гут, гут». Потом
немец достал из кармана и дал ему плитку шоколада…
Вовка с трудом сглотнул вязкую слюну, вмиг заполнившую весь рот. Он до
сих пор помнил запах хрустящей фольги. Позже он не раз встречал доброго
фрица, и тот неизменно его затрагивал, ворошил белесые Вовкины вихры,
гоготал, ободряюще хлопал по плечу и чем-нибудь угощал. Может быть, го-
лубоглазый, светлоголовый мальчуган напоминал ему собственного сына?
Вовка дошёл до магазина, но весёлого немца не встретил, только ближе к
центру несколько раз попадались фашистские патрули. Они куда-то спешили
с озабоченными лицами и на Вовку не обращали внимания.
Возле магазина никого не было, и он решился потянуть тяжёлую на пру-
жине дверь. В небольшом торговом зале он увидел только маму и тётю Тоню,
с которой она дружили до войны.
Вовка незаметно шмыгнул за стойку.
—…кругом полно патрулей, —полушёпотом возбуждённо говорила тётя
Тоня. —Не знаю, что делать. Большую часть не успела расклеить…Смотрю,
Пётр уже ждёт на углу, а как я ему отдам, у них на глазах?!
Мать увидела Вовку и громко перебила Антонину:
— Ты уже здесь, сынок!
Решение пришло к ней мгновенно. Она подвела сына к окну и тихонько
сказала:
— Видишь, милый, дедушку с палочкой на той стороне улицы? Отдай
ему… вот это, —она взяла у подруги небольшую корзинку. —Скажи от тёти
Тони, он знает. Сможешь?
Вовка серьёзно смотрел в глаза матери и видел в них отчаяние и тревогу.
— Смогу, — уверенно, как взрослый, ответил он.
Корзина была нетяжёлая. В ней лежала мелкая грязная картошка и не-
сколько привявших морковок. Пройти надо было метров пятьдесят. Вовка
уже перешёл проезжую часть улицы и вдруг услышал за спиной грубый
оклик на ломанном русском:
— Эй, малшик! Стоял! Hände hoch!
Его схватил за шиворот какой-то солдат в немецкой форме. Он подтащил
Вовку к большому дереву, поставил спиной к стволу.