77 / 184
77
ДОН_новый 15/1-2
2
Гостиница на самом деле была очень маленькой. Всего по четыре номера
на каждом этаже с холлом, больше похожим на лестничную площадку жилого
дома. Хотя, наверняка, она строилась, как гостиница, а не как жилой дом.
Номер был микроскопический, но он мне нравился своим почти домаш-
ним уютом и тем, что в нём было всё, что нужно человеку для нормальной
жизни. А может, я просто отвык от хороших жилых помещений, ведь с того
самого времени, как я покинул флигель Любови Александровны, я не бывал
в них и даже не видел, и теперь номер мне казался самым приятным из того,
что я встретил в первом же городе за границами России.
Я быстро разделся и, побросав вещи на кровать, пошёл в душ. Но тут же
вернулся, забрал «Макарова» и положил его на раковину рядом с душевой
кабинкой. Дверь в ванную комнату я оставил открытой, и мне были видны
и входная дверь, и окно с небольшим балкончиком. Расслабляться нельзя
было ни на минуту.
Стоя под тёплым душем, я постепенно смывал с себя грязь и напряжение
не то что последних суток, но и последних месяцев и вновь начинал ощущать
самого себя. Раны мои тюремные врачи только залечили, но не вылечили, и,
наверное, теперь не вылечиться этим ранам никогда или вылечиться очень
не скоро, поэтому они, если успокоиться и снова обратить на них внимание,
начинаешь понимать, что они продолжают болеть, да и во всём теле не ощу-
щаются прежние сила и бодрость.
И всё-таки я прошёл через это, — оно было уже позади, — я не знал,
что будет там, впереди, но чувствовал, как с каждым прошедшим часом на
свободе, растут во мне надежды и крепость духа.
Я не успел ещё хорошенько растереться полотенцем, как во входную
дверь постучали. Я накинул махровый халат из ванной, взял «Макарова» и
тихо подкрался к двери. Сделав шаг в сторону и спрятав руку с пистолетом
за спину, резко распахнул дверь.
На пороге стояла и часто моргала узкими глазамиженщина-администратор.
Она держала в руке полиэтиленовую сумку, протягивала её мне. Я видел, она
напугана, но чем, понять сразу не мог. Конечно, я во многом вёл себя не так,
как ведут при таких обстоятельствах нормальные люди, и даже резкий распах
двери мог испугать её, но не настолько же, чтобы дрожать и часто хлопать
длинными ресницами.
— Вот, как вы просили, — сказала она дрожащим голосом. — Коньяк и
еда…
— Спасибо, — сказал я, забирая сумку, и, чуток, помолчав, добавил:
— Вы не бойтесь меня, ладно? И прошу, никуда не звоните. Я не сделаю
вам и вашей гостинице ничего плохого, если вы не сделаете плохого мне.
Я обещаю, как только мне принесут паспорт, я тотчас же тихо и мирно уеду.
На это потребуется всего два-три дня. Договорились?
Я старался вложить в свой голос как можно больше доверительной неж-
ности, тех интонаций, которые женщины так любят слышать из уст мужчин,
и, кажется, она немного успокоилась, — взмахи крыльев глаз стали реже.
— Хорошо, — почти шёпотом сказала она, — хорошо… Только прошу
вас…