23 / 160
23
ÄÎÍ_íîâûé 14/1
Андрей Васильевич и Софья Ильинична отказали мне, сироте. Поэтому я сбежал
от этих алчных и жестоких людей…
— Софья Ильинична — твой конкурент на выборах; как ты оцениваешь её
шансы?
— У неё нет никаких шансов. Она обманщица, воровка, а Дрюня — её со-
общник, холоп. Егорьев Ключ — это мошенничество, обман. Там обирают про-
стых доверчивых людей, в том числе и загряжцев. Когда я стану мэром, Соня и
Дрюня пойдут под суд, и отец Амвросий— с ними. Он благословил и поддержал
мошенников.
— Почему ты выбрал Загряжск, а не Воронеж?
— У меня были мысли баллотироваться в Воронеже, и мои товарищи по
партии советовали… Но, когда я узнал, что в Загряжске баллотируется Соня
Пучеглазова, я не мог этого допустить. — Я не могу допустить, чтобы замеча-
тельный город Загряжск мошенники превратили в Егорьев Ключ, и на виду
всей России охмуряли бы честных людей. Жирели бы и богатели под крышей
законодательной и исполнительной властей.
— Ты вот сказал о гараже и машине, а как это, значит, — практически?
— Очень просто. Моя команда откроет народный банк в Загряжске и дешё-
вую кредитную линию. Дадим тебе работу по специальности и откроем кредит.
Машину выберешь сам.
— Ловко! А не брешешь?
— Я в Загряжск работать приехал, сбегать не собираюсь.
…Часов шесть парил Колупаев горожан на предвыборной встрече. И уже
никто потом не мог убедить их, что Соня Пучеглазова будет лучшим мэром.
Партия «Ядрёная Россия» и её лидер Мстислав Колупаев победили на вы-
борах в Загряжске.
Дрюня пришёл в мэрию на приём одним из первых. Мэр без задержки и за-
просто принял его.
— Ты что же это, говнюк, позоришь меня, Соню, отца Амвросия? — тихо
спросил Дрюня дрожащим голосом. — Брешешь, как сивый мерин! Бог нака-
жет, язык отвалится…
Бедный Дрюня не находил слов, задыхался.
Мэр вышел из-за стола, энергично помахал ладошкой, призывая успоко-
иться.
— Что вы, Андрей Васильевич! К вам у меня претензий нет, и обид тоже. Вы
не сделали мне ни одной пакости. Что же касается обидных слов с моей сторо-
ны…да, я приврал. —Насчёт раба и непосильной работы. Это—предвыборная
риторика. Так все делают. Это же борьба! За мной партия, понимаешь? А добро
я помню. Проси, что хочешь! Квартиру, машину… Для тебя всё сделаю.
Дрюня смотрел на маленькую стриженую голову юноши в светломшёлко-вом
костюме, в красном галстуке, в кожаных остроносых штиблетах и не узна-вал
Славика. Перед ним был вежливый чужой человек; и голос, и слова его были
чужие.
Дрюня растерялся и пробормотал:
— Извини…
Новый мэр кивнул понимающе и погрозил длинным пальцем:
— А вот Соньке не прощу!